Литовское государство - [10]

Шрифт
Интервал

Литовские жрецы

Из всех индоевропейских народов едва ли кто выработал у себя (за исключением разве кельтов) такую стройную, крепкую и могучую в народе жреческую иерархию, какую выработали литовцы в древности[24]. Литовские жрецы не составляли замкнутой касты (как и вообще в Литве не было каст), – это было сословие, в которое мог всякий поступить, если пожелает Криве-Кривейто.

Высшие жреческие должности получали лица, выбранные жрецами из своей среды, и утверждались Криве-Кривейто, а низшие – переходили по наследству. Литовские жрецы, смотря по деятельности, им присвоенной, делились на многие классы так: жрецы «криве» были охранителями священных предметов; «кривуле» – судьями; «вайделоты» – учителями народа и докторами; «лингуссоны» и «тилиссоны» – погребали умерших; «брутаники» (литовские барды) – пели и т. д. Каждый класс жрецов имел особую одежду или какой-нибудь отличительный знак. Во главе этой стройной иерархии стоял великий первосвященник, Криве-Кривейто (судья судей).

Криве-Кривейто. Он постоянно находился при Ромове; его окружала коллегия старейших жрецов, называемых криве. Уважение и влияние, которыми пользовался Криве-Кривейто, были весьма значительны. Петр Дюсбург следующими словами определяет значение этого первосвященника: «В Ромове живет лицо, называемое Криве-Кривейто, которого жрецы почитают, как своего папу; ибо подобно тому, как папа управляет всеми верными в христианской церкви, так и его приказанию или мановению повинуются не только пруссаки, но и литвины, и народы, живущие в Ливонии. Авторитет его так велик, что не только он сам или член его семейства, но и всякий посланный с его жезлом, или другим знаком, являясь в пределы какого-нибудь округа неверных, встречает величайшее почтение со стороны старшин и простого народа».

По мнению литовцев, Криве-Кривейто состоял в непосредственном сношении с Перкуном, а потому каждое слово этого первосвященника было непреложною истиною. Кроме первенствующей роли в богослужении, он пользовался значением верховного судьи и главного советника во всех общественных делах. Особа его обставлена была глубокою таинственностью: народу он показывался редко, и тот, кому доводилось видеть первосвященника, считал себя особенно покровительствующим богами. Символом его власти была палка, состоящая из трех загнутых концов. Писатели XV в. говорят, если эту палку проносили где-нибудь по деревне, то народ падал перед нею на землю.

Криве-Кривейто содержался на счет народа; одежду он имел обыкновенную, но с тою только разницею от прочих, что белым тонким полотняным поясом обвивался 49 раз. Во время жертвоприношений надевал остроконечную шапку с золотым шаром, усыпанным дорогими камнями; на правое плечо клал перевязь с изображением Перкуна.

Криве-Кривейто избирался на всю жизнь вайделотами; он по большей части в старости приносил себя в очистительную жертву богам за весь народ. Предание называет имена 20 первосвященников, добровольно умерших на костре.

Учреждение Криве-Кривейто было очень древнее: писатель XVI в. Симон Грюнау, если верить ему, в своей хронике представил список до 50 лиц первосвященнического звания в их последовательном порядке. Вот некоторые из них: Брутен, Буден, Марко, Телейно, Яйгелло, Монгайло, Ливойлес (убит Болеславом Храбрым), Бейтонор, Аллепс, бывший до 1265 г. Этот Криве-Кривейто, видя, что рыцари одолевают литовцев, собрал народ и сказал, что победы рыцарей удостоверяют его, что христианский бог сильнее богов литовских, и советовал принять христианство; народ, возмущенный жрецами, хотел его убить; но он, благодаря друзьям своим, бежал к рыцарям и там принял христианство. Из преемников Аллепса замечателен был Лиздейко, который, как говорит предание, найден был ребенком в орлином гнезде около Вильны, где теперь Берки (имение Витгинштейна). Он, по словам того же предания, посоветовал Гедимину построить г. Вильну. Последний Криве-Кривейто был Гинтовт, который пережил крещение Ягайлом литовцев и разрушение Ромове. Он умер при Витовте в 1413 году.

Эварт-криве. Занимал первое место после Криве-Кривейто. О деятельности его ничего не известно.

Криве. Это была целая группа жрецов. Жрецы этой категории заведовали священными местами и начальствовали низшими жрецами. Они избирались вайделотами, а Криве-Кривейто жаловал их палками с двумя кривулями; опоясывались по одежде 7 раз белым поясом.

Кривуле – судьи народа в делах неважных. Символом их власти была палка с одним загнутым концом; палку эту они тоже получали из рук главного первосвященника.

По поручению Криве-Кривейто, а иногда и жрецов криве, кривуле составляли народные собрания; при этом они, по словам писателей, употребляли следующий способ: отдавали свою палку ближайшему жителю, тот передавал соседу и так далее; палка обходила известный круг домов и снова возвращалась к жрецу, и ни один человек не смел оставаться дома: все спешили узнать волю богов.

Вайделоты. Группа этих жрецов более всех известна в древней литовской истории. Деятельность их была разнообразна: они приносили жертвы, наставляли народ, лечили больных и т. п. Одежду носили длинную, отороченную белою полотняною тесьмою, застегивающуюся тремя пуговицами, которые прикреплены были к двум белым шнуркам; пояс имели белый, полотняный, с металлическою пряжкою. Низ платья их обшит был клочками волос животных. При совершении жертвоприношений надевали на голову венок из листьев священных дубов. Если заболевал человек, тотчас посылали за вайделотом, который, придя в дом больного, обыкновенно говорил, что если богам угодно, чтобы больной умер, то будет наслаждаться блаженством; затем читал молитвы; если же болезнь затягивалась надолго, то страждущий, по совету жреца, обязывался сделать какой-либо обет, исполнение которого отлагалось до выздоровления, но если и это не помогало, то вайделот употреблял последнее средство: приносил золу с главного жертвенника Ромове и с разными обрядами отгонял болезнь.


Рекомендуем почитать
Огнем и мечом

В книге рассматриваются отдельные аспекты деятельности Союза вооруженной борьбы, Армии Крайовой и других военизированных структур польского националистического подполья в Белоруссии в 1939–1953 гг. Рассчитана на историков, краеведов, всех, кто интересуется историей Белоруссии.


Ложь Тимоти Снайдера

В книге Тимоти Снайдера «Кровавые земли. Европа между Гитлером и Сталиным» Сталин приравнивается к Гитлеру. А партизаны — в том числе и бойцы-евреи — представлены как те, кто лишь провоцировал немецкие преступления.


Сборник материалов по истории Абхазии

Настоящая книга – одна из детально разработанных монографии по истории Абхазии с древнейших времен до 1879 года. В ней впервые систематически и подробно излагаются все сведения по истории Абхазии в указанный временной отрезок. Особая значимость книги обусловлена тем, что автор при описании какого-то события или факта максимально привлекает все сведения, которые сохранили по этому событию или факту письменные первоисточники.


Город шагнувший в века

Сборник статей к 385-летнему юбилею Новокузнецка.


Кремлевская власть. Кризис государственного управления

Более двадцати лет Россия словно находится в порочном замкнутом круге. Она вздрагивает, иногда даже напрягает силы, но не может из него вырваться, словно какие-то сверхъестественные силы удерживают ее в непривычном для неё униженном состоянии. Когда же мы встанем наконец с колен – во весь рост, с гордо поднятой головой? Когда вернем себе величие и мощь, а с ними и уважение всего мира, каким неизменно пользовался могучий Советский Союз? Когда наступит просветление и спасение нашего народа? На эти вопросы отвечает автор Владимир Степанович Новосельцев – профессор кафедры политологии РГТЭУ, Чрезвычайный и Полномочный Посол в отставке.


Страдающий бог в религиях древнего мира

В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.


Один день в Древнем Риме. Исторические картины жизни имперской столицы в античные времена

Уильям Стернс Дэвис, американский просветитель, историк, профессор Университета Миннесоты, посвятил свою книгу Древнему Риму в ту пору, когда этот великий город достиг вершины своего могущества. Опираясь на сведения, почерпнутые у Горация, Сенеки, Петрония, Ювенала, Марциала, Плиния Младшего и других авторов, Дэвис рассматривает все стороны жизни Древнего Рима и его обитателей, будь то рабы, плебеи, воины или аристократы. Живо и ярко он описывает нравы, традиции и обычаи римлян, давая представление о том, как проходил их жизненный путь от рождения до смерти.


История Балкан

История Балкан охватывает становление, развитие и внешнюю и внутреннюю политику пяти государств – Болгарии, Сербии, Греции, Румынии и Турции. Рассматривая территориально-политические образования на полуострове, авторы прослеживают происхождение и формирование национального состава стран, их христианизацию, периоды подъема, укрепления, упадка, экспансий и снова возрождения при правлении разных государей, периоды революций и войн вплоть до Первой мировой войны.


Эпоха викингов. Мир богов и мир людей в мифах северных германцев

Фундаментальный труд Вильгельма Грёнбека – датского историка, культуролога, профессора университета Копенгагена – это больше чем исследование древнегерманской культуры, это проникновенный рассказ о жизни и верованиях викингов – предков современных европейцев, населявших Скандинавский полуостров, Данию и Исландию в раннее Средневековье. Профессор Грёнбек рассказывает о материальных и духовных составляющих жизни клана – семейных реликвиях, обмене подарками, заключении брачных и торговых сделок, празднестве жертвоприношения и трансформации ритуала на сломе эпох, когда на смену верованиям предков пришло христианство.


Рудольф Нуреев. Жизнь

Балерина в прошлом, а в дальнейшем журналист и балетный критик, Джули Кавана написала великолепную, исчерпывающую биографию Рудольфа Нуреева на основе огромного фактографического, архивного и эпистолярного материала. Она правдиво и одновременно с огромным чувством такта отобразила душу гения на фоне сложнейших поворотов его жизни и борьбы за свое уникальное место в искусстве.