Литконкурс Тенета-98 - [23]

Все трое испуганно переглянулись.

— Только этого нам не хватало, — проворчал Василий.

Окончательно успокоившись после разговора с дядей, Саша пошел было в свою комнату, но там ему было скучно, и он отправился в библиотеку. Вчера он не дочитал у Вольтера всего нескольких страниц, но сегодня ему почему-то не хотелось его дочитывать. Он начал выбирать себе другую книгу и скоро понял, что на нижних полках он все книги уже либо прочитал, либо по крайней мере просмотрел, и он решил залезть повыше. Недолго думая, Саша притащил в библиотеку лестницу, приставил ее к стене в самом углу, мигом забрался на самую верхотуру и уселся на ступеньке.

Некоторое время он с восторгом обозревал открывшиеся ему богатства — библиотека действительно была очень большой, у него даже дух захватило. Потом провел рукой по плотным корешкам книг и наугад выдернул первую попавшуюся. Книга была старая, в прочном черном переплете, с пожелтевшими от времени страницами. От нее пахло пылью и старой слежавшейся бумагой. Саша аккуратно обтер пыль рукавом и открыл книгу наугад где-то посередине. Это были стихи. Он начал их читать — и забыл обо всем на свете. О боже, что это были за стихи! Это был Идеал, Гармония, Музыка темных строк на светлом фоне… Когда в библиотеку заходила Надежда Осиповна и звала его — он ее даже не услышал…

Искали его, впрочем, недолго — не так уж много было мест в доме, куда он мог бы запропаститься. Мужчины оказались наблюдательнее Надежды Осиповны, хотя тоже не сразу заметили его сидящим на верхней ступеньке лестницы под самым потолком.

— Саша, что ты там делаешь? — изумленно воскликнул Василий Львович, облегченно вздыхая и заглядывая на племянника снизу вверх. Тот не отозвался.

— Саша! — позвал он громче. Мальчик встрепенулся, посмотрел вниз и смущенно улыбнулся.

— Что ты там делаешь?

— Читаю…

— Давай, давай, слезай, нечего под потолком сидеть. Ишь куда забрался!..

Саша прижал книгу к груди и осторожно спустился вниз.

— Чем это ты так увлекся, что ничего вокруг не видишь и не слышишь? — добродушно улыбаясь, спросил дядя.

Саша пожал плечами и молча показал обложку. Дядя побледнел — на черном переплете тусклым металлическим блеском отсвечивал портрет мужчины в профиль. Длинный нос, высокий лоб, бакенбарды… И подпись — золотыми тиснеными буквами — "А. С. Пушкин. Избранное". - — II —

Вдоль по коридору шли двое. Оба примерно одинакового роста, но один худощавый и чуть помоложе (на вид — лет тридцать), а другой — полный, с солидным брюшком и лет на пять постарше. Они шли не торопясь и о чем-то разговаривали. Был поздний вечер, рабочее время давным-давно кончилось, и здание пустовало. В коридоре светило только тусклое дежурное освещение, что делало его совсем мрачным — невероятно длинный тоннель с рядами дверей по сторонам, конец которого исчезал где-то во мраке.

— Так что, наши отделы теперь объединят? — спросил худой.

— Нет, — ответил толстый, — конечно, нет. Просто эксперимент настолько сложен, что решили привлечь к нему сразу два отдела.

— Его уже утвердили?

— Да. Даже более того — он уже начат. День «Д» был вчера, — толстяк был бывшим военным (его до сих пор все называли полковником), и любил выражаться военными терминами. — Вчера яйцеклетку поместили в тело будущей матери.

— Даже так? А почему не в «инкубатор»?

— Условия решили максимально приблизить к боевым. Есть подозрение, что «инкубатор» отрицательно влияет на будущее развитие. Кстати, подозрение исходило из вашего отдела…

— Ах, да! Видимо, имеется в виду эксперимент с Эйнштейном?

— С Эйнштейном? Что это за эксперимент?

— Лет тридцать назад в нашем отделе восстановили ДНК Альберта Эйнштейна, вырастили зародыш в «инкубаторе» и отправили этого "Альберта Второго" в обычную школу.

— Хм… И что же?

— Надеялись получить великого гения, но результаты оказались более чем скромными. У парня были неплохие способности к математике, но дальше победителя городских олимпиад он не пошел… Неудача тогда вызвала довольно бурную дискуссию. Среди возможных причин назывались самые различные — от ошибок в восстановлении ДНК до отсутствия материнской ласки в детстве. Среди прочего упоминали и возможное воздействие «инкубатора»… В конечном счете все сошлись на том, что одного только генотипа недостаточно, нужно еще восстанавливать внешние условия.

— Хм… Я, конечно, слышал об этом (я имею в виду дискуссию), но не знал, чем она была вызвана, — он усмехнулся. — У нас тут все так засекречено, что я иногда не знаю, чем занимается сосед по комнате… — он помолчал, потом добавил. — Что ж, теперь многое становится ясным…

— Что, например?

— Например, зачем вообще нужен весь этот маскарад. Вы знаете, что центр города оцепили?

— Да, я видел. Говорят, там что-то с радиацией.

— Говорят… — усмехнулся толстяк. — Никакой радиации там в помине нет. Просто восстанавливают исторические условия начала XIX века. В частности, дом Пушкиных и все прилегающие строения.

— Ничего себе… — пробормотал худой. — Сколько же это все стоит?

— Дороговато, конечно, — снова хмыкнул толстый. — Но руководство решило, что расходы себя оправдают.

— М-да… Наводит на размышления. Что же они хотят получить на выходе?