Литконкурс Тенета-98 - [22]

Приблизительно через час вдруг приехал дядя Саши Василий Львович Пушкин — брат его отца. Свалился, что называется, словно снег на голову — сказал, что хочет недельку пожить у них. В причины Саша даже вникать не стал — не до того ему было. Впрочем, приезду дяди он обрадовался — Василий Львович был довольно известным поэтом, и племянник любил поговорить с ним о поэзии — а то даже и поспорить.

Узнав об обеденном инциденте, дядя подозвал к себе Сашу и заставил его еще раз прочитать злополучное стихотворение. С замиранием сердца, опасаясь увидеть ту же странную реакцию, мальчик продекламировал ему свой шедевр. Дядя выслушал очень внимательно, потом снисходительно посмеялся и высказался в том смысле, что, дескать, сыровато еще, но для девятилетнего мальчишки очень даже неплохо — а вообще, он не понимает, из-за чего весь сыр-бор и что Сашу так расстроило. Потом высказал несколько замечаний по поводу того, как, по его мнению, стоило это стихотворение переделать. Саша начал ему возражать, завязался небольшой спор…

Полноватый, добродушно-ироничный дядя развалился в кресле и, словно нехотя, но в то же время с явным удовольствием отражал атаки своего племянника. Он выглядел настолько спокойным, безмятежным и монументальным, что Саша невольно успокоился и на какое-то время даже поверил, что на самом деле ничего не случилось, и это просто его богатое воображение сыграло с ним скверную шутку…

* * *

— Ну, что скажете, Сергей Львович? — спросил Василий, недобро поглядывая на брата. — Доигрались?

Сергей недоуменно посмотрел на него, словно не понимая, о чем речь. Василий отхлебнул крепкого черного кофе и со стуком поставил чашку на стол:

— Не волнуйтесь, он нас не услышит. Я включил защиту.

Сергей вздохнул:

— Значит, начистоту?

— Начистоту.

Сергей пожал плечами:

— Я не понимаю, что Вас так взволновало. По-моему, все идет по плану.

— По плану?! — вспылил Василий. — Тогда какого черта вы все тут в штаны наложили и мальчишку перепугали? По какому такому плану?

— Но, — Сергей исподлобья глянул на «брата» и тоже отхлебнул кофе, — согласитесь, все-таки неожиданно было услышать это из его уст. Хотя именно это мы и планировали…

— Мы планировали, чтобы он написал это в двадцать пять лет, а ему сейчас только девять! К тому же полностью совпадает только первая половина стихотворения!

— Ну, это естественно, — хмыкнул Сергей, — "выпьем с горя, где же кружка" мог только взрослый человек написать…

— Ваш сарказм здесь совершенно неуместен! — взорвался Василий. — Эксперимент под угрозой провала, а Вы ерничаете! — Он вдруг вскочил, схватил собеседника за грудки, подтянул к себе и жарко задышал в лицо табачным перегаром:

— У нас давно уже есть подозрение, что Вы вмешиваетесь в естественный ход эксперимента. Сегодняшнее происшествие — лишнее тому подтверждение. Имейте в виду, Сергей Львович — если наши подозрения подтвердятся, Вам несдобровать!

Сергей отпихнул противника, сел, отхлебнул еще кофе и совершенно спокойно ответил:

— По-моему, полковник, Вы ошибаетесь. Ни о каком провале не может быть и речи — наоборот, мы получили поразительные результаты! Это успех, а не провал! А мелкие несоответствия должны были появиться в любом случае — это неизбежно.

— Почти семнадцать лет разницы — Вы называете это "мелким несоответствием"?! Ничего себе «мелочи»! А что он будет писать в двадцать пять лет — Вы подумали?

— Ах, вот Вы о чем! — презрительно усмехнулся Сергей. — Вы просто испугались, что он не впишется в те рамочки, которые ему услужливо приготовлены? Вы слишком многого хотите, родной мой — вырастить гения, который ходил бы по одной половице, никогда не заглядывая на другую… А что, интересно, Вы собирались с ним делать в его тридцать семь лет? Подсылать в очередной раз Дантеса?

— Ничего мы не собирались с ним делать — и Вы это прекрасно знаете. Чтобы провести все необходимые измерения, достаточно проследить его развитие до тридцати лет или даже чуть меньше.

— А потом? Он начнет вам мешать, и вы от него избавитесь?

— Не городите чепухи! После тридцати лет ваш хваленый гений может убираться на все четыре стороны — никому он больше не будет нужен.

Сергей едва не задохнулся от бешенства.

— Ах, вот как — никому не будет нужен!? Не слишком ли цинично — поиграть чужой жизнью и бросить?..

— Цинично? — ядовито ухмыльнулся Василий. — Это Вы меня обвиняете в цинизме? А ставить эксперименты над людьми — не цинично? А нагло лгать маленькому мальчику, честно глядя в глаза — не цинично? А рассчитывать чужую судьбу по вашим дурацким формулам — не цинично?! — он уже почти кричал, в углах губ скопилась пена. Они стояли друг против друга и, задыхаясь от ярости, судорожно сжимали кулаки, готовые испепелить друг друга взглядом. Неизвестно, чем бы это кончилось, если бы в спор вдруг не вмешалась Надежда Осиповна:

— Мальчики, вы не знаете, где Саша? — жена Сергея Львовича стояла в дверях и испуганно смотрела на спорщиков.

— А что с ним? — «мальчики» моментально остыли.

— Не знаю. В комнате его нет, в библиотеке тоже, на улицу он не выходил…

— А няня где?

— Арина говорит, что он пошел в свою комнату — больше она его не видела…