Литературное творчество М. В. Ломоносова: Исследования и материалы - [59]

Итак, можно сделать окончательный вывод. Анализ «учительного» содержания книги Теплова 1751 г. «Знания, касающиеся вообще до философии» и статьи «О качествах стихотворца рассуждение», совпадение отдельных положений этих сочинений, анализ стилистических и орфографических приемов Теплова, а также наличие документа — рукописи Теплова «О качествах стихотворца рассуждения», — все это доказывает, что автором «Рассуждения» был Теплов.

К сказанному можно добавить, что напечатанное анонимно вслед за рассуждением «О качествах стихотворца» «Рассуждение о начале стихотворства»^{179 также принадлежит Г. Н. Теилову, как это установил П. Н. Берков180 на основании протокола заседания Конференции Академии наук от 5 июля 1755 г.181 В дошедшей до нас рукописи его,182 оставшейся П. Н. Беркову тоже неизвестной, имени Теплова не значится. Однако рукопись писана тем же почерком актуариуса Х.-Ф. Фелькнера и имеет поправки, сделанные рукою Г. Н. Теплова. Это второе «Рассуждение» подтверждает, между прочим, принадлежность именно Теилову и первого «Рассуждения». Достаточно привести начало «Рассуждения о начале стихотворства», чтобы это стало вполне очевидным. Теплов пишет: «Прежде нежели рассуждаемо было о качествах стихотворца, надлежало было показать свое мнение о начале стихотворства; но тогда нужда воспотребовала ускорить с тем, чтоб найти прямого стихотворца и отличить от того, кто напрасно имя сие на себя приемлет: того ради порядок по нетерпеливости нарушен» (курсив наш,—Л. М.) (стр. 3).}

Но и этими материалами вопрос о принадлежности Г. Н. Теплову обоих «рассуждений» не исчерпывается.

V

Как установил П. Н. Берков, «О качествах стихотворца рассуждение» имеет определенный полемический характер и входит в ряд полемических произведений, направленных против Сумаро-

Все эти мысли, очень близкие и к мыслям Ломоносова, па самом деле, как это теперь устанавливается, принадлежат Теплову. Если сопоставить его первое и второе «Рассуждения» под этим углом зрения, то «нетерпеливость» Теплова вполне объяснима. Задача первого «Рассуждения», как он сам определил ее в начале второго «Рассуждения», заключалась в том, чтобы «найти прямого стихотворца» и его «отличить от того, кто напрасно имя сие на себя приемлет», кто пишет «безделицы», т. е. определить роль и значение настоящего стихотворца, поэта-гражданина, «перстом измеряющего людские пороки». И для него было ясно, что ни Сумароков, ни Елагин такими стихотворцами не являлись. В данном случае Теплов объективно примыкал к идеологической программе Ломоносова и объективно делал с ним одно дело — служил интересам просвещенного абсолютизма. Теплов, таким образом, воспринимал ломоносовскую позицию классицистской поэтики теоретически, но сам практически не был в состоянии ее осуществлять, не будучи поэтом. Вот почему в своих «рассуждениях» Тенлов не сделал никаких выпадов против Ломоносова в связи с происшедшим конфликтом 23 февраля 1755 г. и напечатанным перед этим Ломоносовым стихотворением «Правда ненависть раждает». Эти конфликты воспринимались Тепловым только в личном плане и не рассматривались им как принципиальные что мы видим по отношению к Сумарокову и Елагину. Приятие 1епловым литературно-идеологической позиции Ломоносова в то же время не мешало ему расходиться с Ломоносовым по ряду общественно-политических вопросов, в частности в отношении понимания идеи служения русскому народу. Чиновник-карьерист и крепостник Гейлов был, конечно, очень далек от просветительских идеи Ломоносова. Найти общий язык с Ломоносовым по вопросу о большем предоставлении прав русским ученым студентам по сравнению с иностранцами, Теплов, конечно, не мог. Слишком огромна была разница в их понимании задач русского народного

кова и его поэтической школы; в частности, оно имеет определенные выпады против Сумарокова и И. П. Елагина как представителей дворянской поэзии малых жанров, главным образом любовной песни, мадригала, эклоги, элегии и т. п. В то же время опо содержит, как правильно показал П. Н. Берков, четко сформулированные требования для настоящих поэтов, каковыми автор «Рассуждения» (по ошибочному мнению 11. Н. Беркова — Ломоносов) ни Сумарокова, ни Елагина не считает. Требования эти сводятся к выдвижению на первый план определенной программы «учительной» поэзии, литературы, имеющей общественное значение. Автор «Рассуждения» требует, чтобы поэт писал «учительные поэмы», «что-либо учительное» и «служил наукою народу».

просвещения. Доказательством тому служит двадцатилетняя борьба Ломоносова против Теплова.

Даже и в одинаковом, казалось бы, восприятии пафоса литературно-гражданского служения у Теплова и Ломоносова есть некоторая принципиальная разница. Если Теплов это служение понимал в смысле «учительства», дидактизма, «обличения людских пороков», то Ломоносов понимал его гораздо шире, как служение «просветительское» в глубоком смысле этого слова. И это свое понимание Ломоносов осуществлял и в своей научно-практической, и в литературной деятельности. Теплов же никак практически не осуществил своей «учительной» проповеди. Она была для него лишь средством для достижения личных выгод. Глубоко идейная позиция Ломоносова исключала беспредметное «учительство».