Литературная Газета, 6627 (№ 01-02/2018) - [21]

Но балет, конечно, больше, чем творчество даже такого великого человека, потому и Год балета будет праздноваться значительно шире. Все театры собираются отметить памятную дату самыми разными мероприятиями. С одной стороны, это не очень трудно, потому что нет театра, в котором не было хотя бы одного из спектаклей Петипа: его показ в более торжественной обстановке – уже праздник. Но многие коллективы расширяют свой репертуар, включая в него новые произведения, которые не шли на их сцене. Делают выставки фотохудожники, издаются специальные выпуски печатной продукции, а учебные заведения готовят показы и концерты. Научные учреждения и музеи планируют серию конференций и форумов. Наш журнал в течение года в каждом номере печатал материал, связанный с юбиляром: его балерины, его спектакли, историография, список постановок – где, когда и что он осуществлял. Декабрьская премьера Большого театра «Нуреев» тоже связана с именем Петипа: во-первых, артист прославился в его балетах, а во-вторых, репертуар Парижской оперы формировался Рудольфом именно из них. Даже завершающая сцена нового спектакля – композиция, отсылающая к наивысшему шедевру Мариуса Ивановича: сцене Теней из балета «Баядерка».

– Оправдан ли ажиотаж вокруг этой премьеры?

– Владимир Васильев хорошо сказал о Большом: «Мы обречены на успех». Некоторые зрители идут в театр ради самого театра, другие – из желания побывать на премьере. Ведь такие посещения сродни походам на вернисаж: цель посетителей – не только увидеть спектакль, но и показать себя и свой туалет. Премьерная публика иногда не совпадает с постоянной. А интерес, рождаемый постановкой на выходе, отличается от того, который она получает в течение своей жизни.

Сцена из балета «Нуреев»

– Насколько адекватно представлен в балете образ Рудольфа Нуреева?

– Каждый из нас мог видеть танцовщика в разных условиях. Я видела его прощальные гастроли в Америке – «Нуреев и друзья». Это был тяжелый спектакль, потому что Нуреев был не в лучшей форме, уже не имея ни физических данных, ни фигуры, ни техники, но и тогда он приковывал к себе внимание. В нем была тайна, что-то большее, чем харизма, – магия, завораживавшая зрителей, перелетавшая через оркестр и барьер сцены. Вот что хотелось бы увидеть в постановке Большого театра. В ней были хорошие исполнители заглавной роли (Артем Овчаренко, Владислав Лантратов), может, технически подготовленные значительно лучше Нуреева, но тайна его так и осталась нераскрытой. Думаю, замысел авторов – режиссера Кирилла Серебренникова и хореографа Юрия Посохова – был изначально невыполним: балет «Танцовщик», навеянный биографией и репертуаром Рудольфа, возможен, а воплощение его художественного образа – нет.

– Какие детали привлекли внимание постановщиков?

– Балет открывается сценой распродажи имущества героя. Да, он стал очень богат – некогда бедный мальчик из Уфы. Но не этим он вошел в историю. И на потребу публике с большими подробностями рассказывать о каждом лоте, наверное, не стоит.

Социально-политическая подоплека событий тоже значительно сложнее, чем можно представить в таком спектакле. Исполнительская судьба танцовщика в России складывалась совсем неплохо: безусловная прима Кировского театра Наталья Дудинская взяла его в партнеры, он танцевал с изысканной балериной Аллой Осипенко, с Натальей Макаровой. Когда труппа Театра из Парижа перелетала в Лондон для продолжения гастролей, Рудольфу было предложено вернуться в Ленинград. Наверное, он не знал, что его там ожидает, потому и совершил свой знаменитый прыжок через барьер. В спектакле люди в сером олицетворяют советскую действительность, а заграничная свобода представлена развевающимися от порыва ветра занавесками. На мой взгляд, это формальная демонстрация. Ведь чем дальше показана эта свобода? Сценой в Булонском лесу, где танцуют трансвеститы? Или свобода – в высоком дуэте его жизни с Эриком Бруном, интереснейшим, красивейшим танцовщиком? У Марики Безобразовой, многое сделавшей для Нуреева, на рояле стояло два подсвечника, подаренных ей артистами в знак благодарности, – одного она называла Рудик, а другого Эрик. Некоторые вещи трудно обсуждать, но они не должны выглядеть только пошло. Есть мужские дуэты, которые не могут не восхищать своей пластикой. В постановке Большого театра исполнительский дуэт не носил ни особенно эротического, ни вдохновенного характера: просто факт биографии, меньше, чем тот образ, который он мог нести. Да и что такое показ одного классического дуэта с Марго Фонтейн: жизненный дуэт? Или танец олицетворяет те два десятилетия, в течение которых Нуреев был ее партнером?

Еще одно воплощение свободы – знаменитая фотосъемка у Ричарда Аведона. Даже на человека в возрасте или закомплексованного зрителя сцена не производит пугающего впечатления, но зачем она? Неужели все, к чему артист стремился, это возможность по-всякому сниматься? Он хотел расширить возможности для творчества, что он и получил. Я не слышала о политических заявлениях с его стороны. Так сложилась жизнь, такое было время. Но благодаря Нурееву репертуар Кировского театра был в той или иной степени переносен на парижскую сцену, и Мариус Петипа пришел с ним к себе домой – в страну, где он не ставил балетов. Верность русской классике, тому, чему его научили, сопровождала его всю жизнь, этим он и прославился.