Литературная Газета, 6627 (№ 01-02/2018) - [11]

Ожидание – один из лейтмотивов романа. Ожидание распада, безвременья, а после – чуда, подобного тому, которое случилось в саду Иосифа и непременно должно случиться вновь. У России есть возможность будущего, но подобно Христу, для того, чтобы пережить Воскрешение, вначале она должна взойти на Голгофу.

«Сад Иосифа» – хороший пример современной прозы, написанной в ключе дореволюционного русского романа. Обогащённый традицией ХХ века, но сохранивший классический психологизм XIX, он сочетает в себе лаконичную простоту языка и пристальное внимание к деталям, через которые читатель без труда прослеживает глубинные движения душ героев и источник их истинной мотивации.

Леонид Бежин – прозаик с именем, автор множества романов, писатель с потрясающей способностью подмечать парадоксы времени и человеческой души. Члены семьи ленинского тёзки, Владимира Ильича, преподавателя истории КПСС, обнаруживают большую радость, находя в себе черты персонажей «помещичьей» литературы – очаровательная Лиза в глазах отца и в своём воображении почти тургеневская девушка, её брат-смутьян Фёдор иронично сравнивает себя с героем из «Живого трупа» Толстого. Сам Владимир Ильич разбирается в книгах «лучше любого букиниста» и хранит у себя дома родословную дворянства 1787 года. Бронзовый Дзержинский, за заслуги подаренный восьмидесятилетнему полковнику Волкову, – снаружи покрыт позолотой, а внутри пуст и ломается от малейшего давления…

Обманчивы идеалы, нестабильны времена. Нерушимый Союз оборачивается разрухой… Но Россия – это не политический строй, Россия – это прежде всего люди, способные сквозь года и потери проносить жажду к жизни и веру в будущее. Этой верой пронизан финал романа: Россию ждёт воскресение, а пока укутанный во мрак Сад Иосифа замер в ожидании рассвета.

Юлия Шпитонкова

Интеллект в стиле „лайт“

Интеллект в стиле „лайт“

Книжный ряд / Библиосфера / Книжный ряд

Казначеев Сергей

Теги: Фредерик Бегбедер , Интервью сына века

Фредерик Бегбедер. Интервью сына века. Пер. с фр. Марии Аннинской. СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2017. 352 с. 8000 экз.

Начнём сразу с цитаты:

«М.У. Автор средней руки, вроде меня, когда к нему вдруг приходит успех, не верит в него и считает это недоразумением.

Ф.Б. И не верит, что успех повторится.

М.У. Люди купили сотни тысяч экземпляров «Элементарных частиц», это ненормально, это сейчас кончится.

Ф.Б. А они опять за своё!

М.У. Но я-то продолжаю считать, что это ненормально, что они вот-вот одумаются… На самом деле мои книги не должны продаваться.

Ф.Б. Потому что ты не сулишь ничего хорошего.

М.У. Меня трудно читать. А значит, это ненормально, что мои книги так хорошо продаются».

«Что это за диалог? – справедливо спросите вы. – Разговор дипломников Литинститута, возомнивших себя авторами бестселлеров? Беседа подвыпивших завсегдатаев нижнего буфета ЦДЛ? Трёп умалишённых, одержимых манией величия?» Ничуть не бывало. Этот безумный дискурс ведут двое из наиболее популярных сегодня прозаиков – Фредерик Бегбедер и Мишель Уэльбек. Они «искренне» и с виду на­ивно удивляются собственной популярности: дескать, почему это мы, люди среднего таланта, так широко прославились? Наивность эта наигранная – кому как не им знать, насколько сегодня продвижение новых имён в литературе стало технологией пиара и промоушна, не имеющих ничего общего с изящной словесностью!

Конечно, это – не единственная тема, которую затрагивает в книге своих интервью с писателями Бегбедер, но она стержневая. Раз за разом она звучит в задушевных беседах, которые он вроде бы ведёт с властителями дум. Оборот «вроде бы» здесь употреблён неслучайно: дело в том, что некоторые из этих диалогов… гипотетические. Таков, например, разговор интервьюера с Френсисом Скоттом Фитцджеральдом, который, как известно, скончался за четверть века до рождения Бегбедера. Таково воображаемое общение автора с Франсуазой Саган, с которой он не удосужился пообщаться при жизни, но вообразил себе эту возможность. Определённые сомнения вызывают и беседы с Томом Вулфом и Чарльзом Буковски, не говоря уж о самоинтервью Бегбедера, отдающем раздвоением личности. Невольно задаёшься мыслью: а может, все эти «разговоры запросто» имеют, так сказать, виртуальную природу? Ничего зазорного в подобном жанре нет, но, вероятно, стоило это оговорить более отчётливо.

Опаснее даже другое. Проблема стилистики собранных в книге интервью состоит в том, что разговоры с ведущими интеллектуалами современности автор строит «как бы резвяся и играя», на уровне обыкновенного, заурядного трёпа ни о чём и обо всём. Приём в литературе и журналистике известный: достаточно послушать многих гостей ток-шоу. Поболтали, обозначили тему и разошлись. Что же получает в итоге читатель? Облегчённую культуру, писательство средней руки, интеллект в стиле «лайт». Для того чтобы вникнуть в эти разглагольствования, не нужно подключать эрудицию, а тем более задействовать душевные силы. Это – не Достоевский и не бином Ньютона. Литература для средних умов.

Не этим ли, кстати, объясняется такой успех литератора у широкой невзыскательной публики?