Литературная Газета, 6619 (№ 43-44/2017) - [11]

со сцены глядит на тебя, –

что кажется, нет фарисейства,

а есть только Жизнь и Судьба!

Ахматова и Модильяни

Их встреча, как вспышка,

как разряд небесный,

молнии шаровой

необъяснимый

факт...

как паденье

вниз головой

со скалы

отвесной,

понятное лишь тем,

кому подан знак.

Двое пришельцев

неведомой жизни,

сплетённых в непостижимый

неделимый клубок,

так друг в друге

растворяются слизни,

чтобы никто никогда

разделить их не смог.

У этой истории нет названья,

и, наверное, не будет уже никогда:

две тени, застывшие,

как изваянья,

а между ними года...

Муза

Стала длинною зима непомерно,

оттого что постарел я, наверно...

Замела все пути, закружила, –

было время душа не тужила, –

своей удалью кичился

молодецкой,

по стране колесил по советской...

Ничего меня тогда не пугало, –

не печатали, – а мне дела мало. 

Не хватало, казалось, свободы,

косяком шли на приступ

невзгоды,

но в душе моей Муза смеялась,

и грустила самую малость. 

Что ж теперь я буйну-голову

повесил,

вроде всё есть у меня, а не весел,

никакой надо мной нет цензуры, 

но покинула меня Муза с дуру...

Оттого и на душе неспокойно, –

Видно, Музе обидно и больно. 

Всё начиналось с музыки

В. Гафту

Всё начиналось с музыки,

Она мне приоткрыла

тайну песнопенья,

с ног сбившая, несёт меня волна

по вольному бездонному

теченью...

Я приобщился к поведенью волн,

той Музыке привержен

безусловно, –

так тянет к небесам повозку вол

и чувствует, что в мире

всё условно,

и не желает состраданья он, –

Творец творцу не даст

отдохновенья...

Та Музыка сбылась,

как «вещий сон»,

как высшее небес

предназначенье!

Поэт

Когда поэт приходит к поэту?

Когда ему места на свете нету,

Когда ему тошно с самим собою,

Когда отвергнут глухой толпою!

Кто может понять его и ободрить,

Его невесёлые мысли одобрить?!

Погибший поэт – не его современник,

Не однокашник, не соплеменник,

Но предсказавший его эпоху,

Где будет подобен он скомороху

И парус поднимет свой одинокий,

Как никому не нужные строки…

И вдруг осознаешь, что ты в Пятигорске, –

С потерянной верой, – поэт Краснопольский,

И в городе этом есть место святое –

место дуэли поэта-изгоя...

Он ждёт, как Пришествия, друга-поэта,

Кто будет стихи читать до рассвета,

Кто также стоял на скале одинок,

С надеждой смотря на взведённый курок...

Орлы, что свободно летают по свету,

Стоят в карауле у тени Поэта,

И ты, пришедший ему поклониться, –

замрёшь на мгновенье как вещая птица...

О Пушкине Лермонтов строки читает, –

И веру в себя душа обретает.

«ЛГ» поздравляет Валерия Липовича Краснопольского с 70-летием и желает крепкого здоровья и неиссякаемого вдохновения!

Пророк из Чегема

Пророк из Чегема

Литература / Литература / Кулиев - 100

Слева направо: Давид Кугультинов, Кайсын Кулиев и Чингиз Айтматов

Теги: Кайсын Кулиев , память , поэзия , творчество

Его учениками стали представители десятков литератур огромной державы

Он был светом и Поэтом,

Всем жестокостям ответом –

Человечище при этом!

Известные художники, композиторы, артисты, мастера слова многих народов нашей страны и зарубежья по-особому относились, почитали, обожали великого балкарского поэта Кайсына Кулиева.

Кто, как, каким образом мог даже мысленно предположить, в то далёкое время, ровно 100 лет назад, что ребёнок, который только-только увидел свет в старинном горном ауле Верхний Чегем, на берегу речушки Жилги, пройдёт путь до него небывалый, неведомый. Потомок простых охотников и скотоводов станет со временем одним из самых любимых поэтов Советского Союза.

Школа в Нижнем Чегеме, потом Москва, ГИТИС, Литературный институт им. А.М. Горького. Занятия с известными профессорами и преподавателями двух знаменитых учебных заведений, бесспорно, помогли молодому человеку вобрать в себя энциклопедические знания в области литературы, театра, музыки, изобразительного искусства, философии. Годы учёбы открыли начинающему стихотворцу бесценные залежи бессмертных произведений прошлого.

После возвращения из Москвы на родину друзей, знакомых Кайсын Кулиев поразил, удивил тем, что мог часами читать наизусть строки своих любимых поэтов, рассказывать сутками об увиденном, прочувствованном, услышанном в столице нашей необъятной родины.

В мирное ли время, на поле брани, в период ли ссылки – поэт всегда, пытаясь облегчить участь знакомых, родных, близких, товарищей, старался все их невзгоды взвалить на собственные плечи, хотя его и самого тяготили, мучили страшные следы прошедшей войны.

Поэтических дух Кайсына Кулиева парил со звёздами наравне, в несказанной высоте, однако тело же великого поэта, как тело так любимого им Прометея, было приковано болями, ранами, страданиями простых земляков к скалам родимой земли… Денно и нощно его гордое сердце разрывали чёрные, кровавые птицы бед людских.

Однако, несмотря ни на что, Кайсын продолжал в своём творчестве быть певцом высоких, светлых, возвышенных идеалов человеческой души. Даже горя′, испепеляясь в огне чужих бед, поэт каким-то удивительным образом продолжал воспевать любовь к жизни, мужество, гордость, доблесть и веру в добро.