Литературная Газета, 6615 (№ 39/2017) - [13]

Возможно, я бы написал путеводитель по детским книгам – что дети должны прочитать обязательно, потому что из-за этого чёртового изобилия нынешнего, из-за того, что родители ведутся на глупую рекламу, они читают бог весть что и лишают себя книг, без которых, правда, нельзя обойтись в жизни. Вот их как раз не так много.

– Совершенно согласна с вашей оценкой романа Анд­рея Рубанова «Сажайте, и вырастет». За прошедшее десятилетие он написал много чего ещё... Что думаете о его новой книге «Патриот»?

– Почти все рано или поздно разочаровывают. Я Рубанова уже 10 лет читаю и ни разу не увидел, не то что он схалтурил, но хотя бы что ему что-то не удалось. Я с самого начала, по первой главе «Сажайте», был уверен, что у неё мегабудущее, что это не эфемерида, не однодневка, «актуальная проза», это надолго. Он непредсказуемый в хорошем смысле автор, вы никогда не знаете, что ещё он выкинет. Я не удивлюсь, даже если это будет комедия в стихах. Вы помните его текст про Шаламова в «Литературной матрице»? Он ведь даже как литературовед оказался лучше всех. Я мало людей знаю такого резкого холодного ума, как Рубанов. Он трудоголик и невротик – это всё идеальное сочетание. В нём есть нечто самурайское, он похож на мужчин из рекламы японских автомобилей, где ключевое слово не «безопасность», а «надёжность». Вот как орали родители на тебя в детстве – а если все в колодец побегут прыгать, ты тоже с ними прыгнешь?! Мне кажется, если Рубанов побежит прыгать в колодец – за ним можно прыгать, не пропадёшь.

– Прилепинского «Санькю» вы раскритиковали довольно жёстко, но странно, что ни слова не сказали о романе «Патологии», кроме того, что назвали его, хотя, на мой взгляд, это одна из лучших книг Захара. А что скажете об «Обители»?

– Это не так, я написал о нём ну, может, не первый, но одним из первых, ещё когда эта книга была опубликована не Ад Маргинем, а «Андреевским флагом», году так в 2005-м, никто знать не знал тогда, что будет с этим «нижегородским омоновцем». И про «Обитель» писал, короткую реплику, думаю, это легко найти, мне, пожалуй, неловко будет цитировать самого себя вслух, но своего мнения я не изменил.

– В этом же путеводителе есть сакраментальная фраза: «Между текстами и читателями стоит коррумпированная система экспертов, кураторов и литературных лоббистов». То есть речь о том, что настоящему произведению трудно пробиться к читателю и ещё труднее оказаться в премиальном раю. Ситуация и поныне остаётся неизменной. И что с этим делать?

– Это не такая коррупция, как в фильме «Спрут» или в фильмах Навального. Здесь нет прямых «откатов», здесь вообще деньги не циркулируют, это история про людей, которым нравится считать себя влиятельными, позволять себе писать от «я». Они все полагают себя не столько литературными критиками, которые объясняют читателям, платить или не платить за книжку, на которой написано «я самая лучшая», сколько колумнистами, для них литература – скорее повод, чем причина для высказывания. Им нравится светская жизнь, все эти обмены змеиными улыбками, перестрелки невидимыми файерболами влияния, каждое их появление там или сям – неслучайно, это элемент какой-то остроумной комбинации и конфигурации. Это вот именно что литература как институт кураторов – которые как бы корректируют свободный рынок, диктат рейтинга продаж, но на самом деле руководствуются клановыми и идеологическими предпочтениями. Это всё – зелёное пастбище для любого сатирика, но кроме смешного, в этом есть и проблема – потому что многие писатели светскую жизнь на дух не переносят, просто по темпераменту, это ж профессия одинокая такая – и оказываются за бортом, вне премиальной игры, их тексты ни во что не конвертируются.

Во многом с этим связан «возрастной фашизм» нынешний – когда молодому человеку гораздо легче получить литературную премию, потому что этим кураторам интереснее «делать биографию» молодым, демонстрировать, что они способны «сделать имя» кому-то, отсюда множество великих стариков, которые как бы отключены от «интернета». Вы знаете кучу «премиальных» имён писателей и писательниц, которым нет сорока, но где премии Владимиру Борисовичу Микушевичу, Евгению Львовичу Войскунскому? А Крапивину кто-нибудь давал Букера или «Большую книгу»? А покойному Юрию Витальевичу Мамлееву? Это ведь чудовищная несправедливость.

Но боюсь, это неизбежно – какую «чистку» можно устроить людям, которые вроде как всего лишь улыбаются друг другу? Их можно просто вытеснять постепенно другими людьми, которые тоже знают правила игры, но пытаются сломать эту негласную иерархию и систему взаимозависимостей вроде Бориса Куприянова, который сделал «Горький» и который непредсказуем: вы не знаете, что ему понравится в следующий раз – то ли новый роман Проханова, то ли новый сборник Марии Степановой. Но Куприянов, который никому ничего не должен и который щепетильно соблюдает все необходимые дистанции, – это раритет, уникум.

– Если говорить о герое современной прозы, то разочарованных, безвольно опустивших руки – сколько угодно. А сильных героев – практически нет. Как думаете, с чем это связано? С отсутствием таковых в современной жизни или опасением создания слишком явной «положительности» героя, рискующего стать скучным для читателя?