Первая встреча Поллока с человеком из племени Порро произошла в болотистой деревушке на берегу реки, впадающей в лагуну за полуостровом Тернера. Женщины этой местности славятся своей красотой: в их жилах еще со времен Васко да Гамы и английских торговцев невольниками есть примесь европейской крови.
В человеке из племени Порро возможно, также сказалась и отдаленная наследственность кавказской расы (странно представить себе, что у некоторых из нас, может быть, есть дальние родственники-каннибалы). Как бы то ни было, человек из племени Порро ударил женщину ножом в сердце, как какой-нибудь ревнивый итальянец, и чуть было не убил Поллока. Но Поллок отбил револьвером молниеносный удар, вышиб железный кинжал и, выстрелив, попал человеку в руку.
Он выстрелил еще раз и промахнулся, только разбил окно в стене хижины.
Человек из племени Порро согнулся в дверях и посмотрел на Поллока, заслонив лицо локтем. Перед Поллоком промелькнуло в солнечном свете лицо, как бы опрокинутое вниз; затем англичанин, расстроенный, дрожащий от возбуждения, остался один в полутьме хижины.
Все это произошло быстрее, чем можно передать словами.
Женщина лежала мертвой. Удостоверившись в этом, Поллок подошел к двери хижины и выглянул на улицу, где ослепительно сверкало солнце.
Полдюжины носильщиков экспедиции стояли группой у своих зеленых шалашей и смотрели в его сторону, привлеченные шумом пальбы. За маленькой группой людей расстилалась широкая полоса черного жирного берегового ила, зеленый ковер папируса и водорослей, а за ним — свинцовая река. Манговые деревья неясно выступали сквозь синий туман по ту сторону реки. В тесно сплоченной деревушке, плетень которой едва виднелся над тростниками, не заметно было никаких признаков волнения.
Поллок осторожно вышел из хижины и направился к реке, по временам оглядываясь через плечо. Но человек из племени Порро исчез. Поллок нервно сжал в руке револьвер.
Один из его слуг вышел ему навстречу и, подходя, указал рукой на кусты за хижиной, где скрылся человек. У Поллока осталось досадное убеждение, что его одурачили; он был озлоблен и взбешен тем оборотом, которое приняло приключение. К тому же ему придется сказать об этом Вотерхаузу, сдержанному, осторожному Вотерхаузу, который, несомненно, серьезно посмотрит на это дело.
Поллок злобно выругал себя, Вотерхауза и в особенности западный берег Африки. Ему осточертела вся эта экспедиция. И в то же время на заднем плане его сознания беспрестанно возникал вопрос, где может находиться теперь этот человек из племени Порро.
Вам может показаться возмутительным, что Поллока совсем не расстроило убийство, происшедшее на его глазах. Однако, за последние три месяца ему пришлось видеть столько жестокостей, убитых женщин, сожженных хижин, сохнущих на солнце в верховьях реки Киттама скелетов, что его чувствительность притупилась. Его тревожило только убеждение, что дело еще не кончилось.
Поллок грубо обругал негра, который рискнул обратиться к нему с вопросом, и вошел в палатку под апельсиновыми деревьями, где отдыхал Вотерхауз. Он испытывал неприятное чувство школьника, входящего в кабинет директора.
Вотерхауз все еще спал под действием последнего приема хлородина. Поллок уселся на ящик рядом с его постелью и закурил трубку в ожидании пробуждения начальника. Кругом валялись чаши и оружие, собранные Вотерхаузом у племени Менди, которые он упаковывал для перевозки на лодках в Сулиму.
Вотерхауз вскоре проснулся, потянулся хорошенько и решил, что он уже здоров. Поллок принес ему чаю. После чая Поллок приступил к изложению сегодняшнего приключения, сделав длинное предисловие.
Вотерхауз отнесся к делу еще серьезнее, чем ожидал Поллок. Он выразил неодобрение и стал сыпать ругательствами и оскорблениями.
— Вы принадлежите к тем прирожденным кретинам, которые не считают негров за людей, — сказал Вотерхауз. — Стоит мне заболеть на один день, чтобы вы уже влезли в какую-нибудь грязную историю. Вы уже третий раз за месяц связываетесь с туземцем и нарветесь на месть… К тому же Порро! Они и так точат на вас зубы с тех пор, как вы нацарапали на их идоле ваше дурацкое имя. Они самые мстительные черти на свете. Стыдно становится за культурных людей. Кто бы подумал, что вы из приличной семьи? Если я еще когда-нибудь навяжу себе на шею такого развращенного болвана, как вы…
— Потише, — прошипел Поллок тоном, который всегда выводил Вотерхауза из себя. — Нельзя ли потише?
Вотерхауз на минуту лишился языка. Он вскочил на ноги.
— Послушайте, Поллок! — заорал он, отдышавшись. — Уезжайте-ка вы восвояси. Вы мне больше не нужны. Я и так достаточно болел из-за вас…
— Успокойте ваши нервы, — сказал Поллок, глядя мимо него. — Я не прочь и уехать.
Вотерхауз немного успокоился. Он сел на походный стул.
— Ладно, — буркнул он, — не будем ссориться, Поллок, но, поймите, чертовски досадно, когда все планы расстраиваются из-за таких штук. Я поеду в Сулиму вместе с вами и провожу вас на корабль.
— Не нужно, — сказал Поллок. — Я доеду отсюда один.
— Далеко не уедете. Вы не понимаете, что такое Порро.
— Откуда я мог знать, что она принадлежала одной из этих Порро? — мрачно произнес Поллок.
