Литературная Газета, 6582 (№ 01-02/2017) - [8]

Современные «милюковцы» демонизируют «сталинщину», не желая признать, что большевики не несут ответственности за свержение законной власти генералитетом в союзе с Думой. А уж то, что ленинцы воспользовались государственным переворотом и сами взяли власть в свои руки, отстранив либеральную маниловщину от владычества, так этого и следовало ожидать. Было очевидно, что Керенский и Милюков – это фигуры марионеточно-кратковременные, торящие дорогу железным большевикам, не умевшим петь сладких песенок о «парламентской демократии».

Нашим гениям задолго до «победного» Февраля такое развитие событий было очевидно. К.Н. Леонтьев, например, прямо пророчествовал о «социализме консервативном», который найдёт «путь умственного первенства» над пошлой «западной демократией». Он предрекал, что отвращение российских западников от родного самодержавия и духа русизма в ответ обернётся социализмом с «новым рабством», которое заставит мечтать о старом законном крепостничестве. Русская вселенская ширь и удаль «делают нас малоспособными к той буржуазно-либеральной цивилизации, которая… так крепко держится в Европе». Но кто же из наших передовых прогрессистов верил своим пророкам, от Пушкина и Лермонтова до Леонтьева с Розановым? Верили в Канта, Конта, Спенсера и Маркса, «учивших» о непременном «светлом будущем» объединённого человечества.

А.И. Солженицын имел полное право ещё в начале 1970-х гг. упрекнуть нашу оппозиционную «образованщину», готовившую новый Февраль с Горбачевым и Ельциным, в непонимании того, что большевизм – это проявление общероссийской дореволюционной болезни нарастания безбожия. Прежде об этой болезни наших радикалов-интеллигентов говорили Пушкин, Тютчев и Достоевский, вместе со своими последователями из «русской партии». Для описания этого интеллектуального недуга наши классики пользовались следующими выражениями, описывающими поврежденное состояние «образованных классов» общества: «полупросвещённая», «полуобразованная» интеллигенция (или «интеллигенции»), болеющая «чужеземным идеологизмом», «подражательностью», «чужебесием», не понимающая спасительности русской «самобытности», «русской идеи», «русской Триады».

Сваливать на Сталина вину за ГУЛАГ, репрессии, и не верно, и безнравственно. Тем более, что Сталин со своими «национал-большевиками» вывел страну из хаоса, сотворённого Милюковыми и Керенскими, объективно играя столь же контрреволюционную роль, что и Наполеон. Наполеон и Сталин стали новыми императорами, власть которых (в воздаяние грехов либеральных элит) была и обширнее, и многократно деспотичнее, чем у их законных предшественников с крестом на груди.

Сталин был человеком своего времени, забывшего о Боге и Царе. Он исхлестал Россию именно за это забвение . Но он же первым и создал предпосылки для понимания нами путей выхода из того состояния ужаса, в котором и сам сыграл страшную роль. Он первым из вождей большевизма так обозначил своё отношение к русскому народу 24 мая 1945 г.: «… поднимаю тост за здоровье русского народа не только потому, что он – руководящий народ, но и потому, что у него имеется ясный ум, стойкий характер и терпение». Эти качества и обеспечили «историческую победу над... фашизмом». Вина не только Сталина, что среди его сменщиков не нашлось вожака, который бы искренне поднял на щит коренную державостроительную идею НАРОДНОСТИ.

На вызов Петра Россия ответила гением Пушкина, на вызов Сталина она ответила гением представителей русского самосознания, таких как Шукшин, Высоцкий, Солоухин, Раушенбах, Шафаревич, Распутин, Белов, Бородин... Пока наш (опять новый) политкласс почти не слышат их вопиющего гласа, также как в своё время западническая элита Империи не слышала советов Пушкина, Тютчева, Достоевского, допустив скатывание России в Революцию.

Но всё-таки лёд тронулся. Мыслящая Россия размышляет о титане Советской эпохи Сталине, который сумел противостоять хаосу, рожденному «прекраснодушной» ложью папаш Верховенских-Милюковых.

История России неисповедимыми путями направилась к обретению новой соборности и самобытности нашего отечества. Процесс этот не завершен. Всё зависит от силы нашей воли и способности к жертвенному поступку, а возможно и подвигу.

Пора перестать разрывать нашу великую трагическую историю на противостоящие «белые» и «красные» периоды, начав опять «всё совокуплять» по Карамзину. Идя путём историографа-учителя, Пушкин оставил нам великое правило – боготворить Россию, «ибо нет убедительности в поношениях и нет истины, где нет любви».

От редакции. Приглашаем к участию в дискуссии авторов и читателей.

Мы ждём перемен

Мы ждём перемен

Литература / Литература / Из редакционной почты

Фото: Фёдор Евгеньев

Теги: литературный процесс

Почему никто не знает, чем занимается центральный аппарат СП России?

Перемены в СПР давно назрели, и они должны состояться. В противном случае произойдёт самоликвидация. И не по вине отдельно взятых «оппозиционеров» и «раскольников».

Что особо волнует?

Во-первых, очень некачественный подход к приёму новых членов в писательское сообщество. Устав полагает пополнение организации за счёт тех литераторов, которые выпустили две книги своих произведений. Сегодняшний коммерческий день позволяет достаточному количеству пишущих издавать книги за свой счёт, что даёт им право рассчитывать на приём в СПР. Поверхностное рассмотрение текстов в приёмных комиссиях приводит к тому, что писательские ряды последние годы пополняются очень слабыми литераторами, количество которых становится угрожающим. Не в силах пробиться своими текстами на литературный олимп, эти писатели пробиваются путём вхождения в руководящие органы региональных отделений. Придя к власти, они начинают окружать себя людьми лояльными и неталантливыми. Последнее очень важно. На фоне таланта можно очень сильно проиграть. Поэтому приём новых членов предсказуем. Это должны быть люди тихие, покладистые и бесталанные, коих становится всё больше и больше. А как быть действительно талантливым и к тому же несостоятельным финансово авторам, тем, кто никогда не сможет издать даже одну книгу за свой счёт, но при этом имеющим многочисленные публикации в «толстых» журналах и в разных альманахах и сборниках? До конца жизни ходить в кандидатах на потеху уже принятым графоманам? Этот очень важный вопрос не решается никак.