– С высоких московских трибун официально объявляется, что Россия заинтересована в территориальной целостности Украины. Значит, планы по созданию «большой Новороссии» потерпели крах?
– В слово «Новороссия» каждый вкладывал своё понимание. Кто-то считал, это земли бывшей Новороссийской губернии, созданной Екатериной, кто-то полагал, это союз Донецкой и Луганской областей, кто-то почитал за Новороссию всю прорусскую часть Украины. Мне хотелось бы, чтобы территория этой прорусской Украины занимала всю Украину… На данный момент деятельность парламента Новороссии заморожена, и республики Донбасса работают порознь. У них отдельное законодательство – налоговое, таможенное и т.д. Это, конечно же, очень плохо.
– На сколько, по-вашему, может растянуться кризис на Украине? Или она обречена навсегда стать территорией хаоса?
– Территория, на которой находится Украина, оказывается в подобной ситуации не в первый раз. И каждый раз кризис разрешался благодаря событиям, которые происходили за её пределами. Сейчас очень многое зависит от выборов в Соединённых Штатах, от ситуации в Сирии, в Южно-Китайском море или каких-то других факторов…
Олег Царёв (у микрофона) выступает на митинге в Донбассе
Украинский национализм никогда не имел прочного фундамента. Для патологической ненависти к русским у украинцев нет логических обоснований. Это один народ, генетические братья. Но сейчас идёт война. Причём погибают в основном русскоязычные граждане Украины. И чем больше гибнет украинцев и русских в этой войне, тем лучше украинским националистам. Они создают некий пантеон, пирамиду, в основании которой – жертвы. Чем больше погибших, тем больше повода для ненависти. Этим и объясняется отличие подходов донбасских ополченцев и украинских батальонов. В Иловайске, например, ополчение дало возможность выйти украинским военнослужащим, но киевское командование приказало идти на прорыв – чем больше трупов, тем для него лучше. В этом смысле я не сторонник «победного марша от Донецка до Карпат». Я бы очень хотел, чтобы битва за Украину велась за пределами Украины.
В странах, где Соединённые Штаты патронировали компрадорские режимы, марионеточная власть существовала достаточно долго. Украина сейчас очень похожа на Латинскую Америку, а «добровольческие батальоны» – на «эскадроны смерти». Будет финансирование (а много денег не требуется) – значит, будет удерживаться и нынешний режим. Сменить власть на Украине политическим путём сегодня чрезвычайно сложно.
– Сейчас много говорится о необходимости «денацификации Украины», но возможно ли это в стране, столь сильно отравленной ультранационализмом?
– Большинство немцев поддерживали Гитлера до 8 мая 1945 года. А на следующий день уже не поддерживали.
– Каким вы видите своё место в будущей Украине? Или вы уже не рассчитываете туда вернуться?
– Я очень хочу вернуться на Украину. Считаю, что я выполнил свой долг перед обществом и Родиной. Я хотел бы жить в своём доме на Днепре, где сейчас живут посторонние люди. Одно время там даже обитал батальон «Днепр-1», 80 человек. Сейчас там неизвестно кто. Недавно в окрестностях произошла кража, следы привели к моему дому, так следователи даже побоялись войти внутрь… Я считаю Украину оккупированной страной и готов активно участвовать в её освобождении.
– Как вам живётся в политической эмиграции? И вообще каково это – фактически начинать жизнь с нуля?
– Многих моих киевских коллег по Верховной раде сейчас нет в живых. Многих, с кем мы начинали «Русскую весну» в Донбассе, – тоже. Тысячи наших сторонников находятся в тюрьмах. Поэтому я считаю, что у меня очень хорошая ситуация – все близкие живы и мне есть где жить.
Сергей Дмитренко: „Пишущие люди могут перестроить сознание общества“
Сергей Дмитренко: „Пишущие люди могут перестроить сознание общества“
Литература / Литература / Ракурс с дискурсом
Писарева Екатерина
Фото: Анвар ГАЛЕЕВ
Теги: Сергей Дмитренко , Литинститут , интервью
Проректор Литературного института о проблемах гуманитарного образования
«ЛГ»-ДОСЬЕ
Сергей Фёдорович Дмитренко – историк русской литературы и культуры, прозаик, проректор по научной работе Литературного института.
Окончил семинар прозы и аспирантуру Литературного института имени А.М. Горького. Кандидат филологических наук, доцент по кафедре русской литературы. Автор исследований, статей по истории русской литературы и проблемам русской прозы.
– Сергей Фёдорович, так в чём же они, современные проблемы гуманитарного образования?
– Гуманитарное образование многолико. Для начала надо понимать, что есть науки, считающиеся академическими – это история, филология, философия, социология, а есть творческое, художественное образование – музыка, театр, изобразительное искусство. Если говорить о высших учебных заведениях, готовящих по творческому профилю, то сюда входит и Литературный институт. В советское время мы принадлежали Союзу писателей СССР, нами также руководило Министерство высшего и среднего специального образования... А с 2014 года волею судеб стали институтом под приглядом Министерства культуры.
– Переход из одного ведомства в другое связан с историей эффективности–неэффективности вузов?
