Литературная Газета, 6558 (№ 27/2016) - [40]

Однако надо реально смотреть на вещи. Поводов для самоуспокоения нет. Нужны совместные усилия со стороны государства, частных компаний, некоммерческих организаций. И, как подчёркивает учёный, очень важно преодолеть беспечность людей по отношению к своему образу жизни и собственному здоровью.

«Вместо профилактики – говорильня»

Более 15 тысяч онкологических операций, сложнейших сражений с безжалостным недугом на счету академика РАН, директора ФГБУ «РОНЦ им. Н.Н. Блохина» Минздрава РФ Михаила Ивановича Давыдова. И как итог – огромное число спасённых жизней взрослых и детей. Сегодня с уверенностью можно сказать, что по своему мастерству российские онкологи не уступают зарубежным коллегам.

Злокачественные новообразования занимают второе место после сердечно-сосудистых заболеваний. Ежегодно список онкобольных пополняет около полумиллиона россиян, умирает по этой причине около 300 тысяч, из них каждый третий – в течение первого года после постановки диагноза. И хотя в целом показатели смертности постепенно снижаются, Россия всё равно уступает тем же США, Японии, Франции, Германии. Казалось бы, в рамках модернизации здравоохранения сделано немало, однако проблемы с недофинансированием отрасли, обеспечением дорогостоящими лекарствами, нехваткой квалифицированных кадров по-прежнему остры.

– Парадокс, да и только! При раннем выявлении недуга – к примеру, когда речь заходит о раке молочной железы – медицина во многих случаях способна обеспечить 100-процентное излечение. Однако, – пожимает плечами М.И. Давыдов, – мы то и дело чувствуем своё бессилие, потому что большинство пациенток поступают к нам уже с запущенными формами опухолей.

В наибольшей степени выявляемость злокачественных опухолей зависит от организации и правильного выполнения скрининговых программ. Сверхзадача – активно обследовать людей определённых возрастных категорий, а также тех, кто имеет профессиональные, наследственные или иные риски, чтобы вы­явить не просто ранние и бессимптомные, а доклинические формы рака, и свое­временно начать их лечить. Давно сформированы и обоснованы скрининговые программы для разных видов онкопатологии: для рака лёгкого – одна, для рака толстой кишки – другая, для рака молочной железы, рака матки, рака желудка и так далее – свои.

– На протяжении 40 лет, что я занимаюсь онкологией, мы с коллегами неустанно твердим, что главный и наиболее эффективный метод в борьбе с ней – повсеместный ввод новых технологий ранней диагностики, – говорит Давыдов. – Однако в России пока нет ни одной государственной программы скрининга. Всё упирается в деньги. У нас нет передовой фармацевтической промышленности, нет конкурентоспособной медицинской промышленности, которые бы создавали современные лекарственные препараты, диагностические и лечебные комплексы. 96% всех передовых разработок в области онкологии поступают из-за рубежа со значительным опозданием. Конечно, Россия выпускает отдельные виды оборудования и ряд препаратов, но этого явно недостаточно. Нам необходимо производить у себя минимум 90% лекарств.

По мнению Михаила Давыдова, система ОМС не учитывает реальные затраты на оказание онкологической помощи. Так, на лечение одного пациента в среднем тратится около полутора миллионов рублей, а по страховым тарифам из фонда ОМС центр получает в 10 раз меньше. Приходится комбинировать финансирование из разных источников, сознательно идти на нарушения ради того, чтобы помочь людям. К примеру, стоимость одной упаковки препарата для лечения миеломной болезни стоит 500 тыс. рублей, а на курс их надо три-четыре. Дорогостоящее лечение отдельных видов патологии невозможно подогнать под один общий знаменатель.

– Пациент, – говорит М.И. Давыдов, – вообще не должен думать о том, в какие деньги он укладывается. Это противоречит самой идее социальной защиты граждан. Он должен получить в соответствии с Конституцией в государственном учреждении бесплатную помощь. А уж как она покрывается – это не его вопрос.

В медицине негоже чувствовать себя чиновником!..

– По моему глубокому убеждению, для того, чтобы добиться результатов в такой многопрофильной дисциплине, как онкология, – продолжает Давыдов, её нельзя рассматривать вкупе с другими неинфекционными заболеваниями: сердечно-сосудистыми, диабетом и др. В борьбе с ними уже давно достигнуты неплохие результаты: отработаны определённые стандарты помощи и схемы лечения. Онкология же требует совершенно иной структуры организации, идеологии, системы управления, логистики.

В стране нет единой федеральной противораковой службы, наподобие той, что была в советское время: в структуре Министерства здравоохранения существовал департамент онкологической помощи, который занимался вопросами организации онкослужбы и следил за результатами её работы. Сегодня ответственность за здравоохранение возложена на регионы. Если регион со своими задачами справляется – хорошо, если нет – это становится проблемой пациентов. Поэтому в Хабаровском крае, например, может быть один уровень помощи, а в Свердловской области – другой. У нас есть регионы, где вообще отсутствуют специализированные онкологические учреждения. Якутия, например, до сих пор не имеет современного онкологического центра, мы уже пятый год говорим на эту тему.