Литературная Газета, 6504 (№ 14/2015) - [11]

Гражданская позиция для меня – тоже частное дело, которое я не вправе никому навязывать. Я полностью осознаю, что никаких пряников мне за неё не видать. Инвалидам локальных войн у нас говорили: «Мы вас туда не посылали». В случае чего мне тоже скажут: «Мы тебя не посылали на информационную войну».

Гражданского чувства сейчас у стихотворцев много, но важно, чьими гражданами они себя ощущают. Один поэт-эмигрант заявил, что все самые сильные, на его взгляд, стихотворцы поддержали майдан. Думаю, он преувеличивает. Но я с сожалением признаю, что многие интересные мне современные поэты оказались не с нами. Зато с нами Юнна Мориц, которая пишет стихи не пером, а миномётом и по актуальности может сравниться с Моторолой.

– Сейчас много разговоров о возможной гражданской войне в России. Полагаете, что такой сценарий у нас невозможен?

– У нас с Украиной общая гражданская война. Там горячо, здесь пока попрохладнее. Есть люди, которые любят поговорить о «холодной гражданской войне», об «атмосфере ненависти» и мыслят себя равноправной стороной гражданского конфликта. Но они зря накликают на себя бурю: для того чтобы физически ликвидировать эту сторону, было бы достаточно одной ночи не самых длинных ножей. Именно поэтому до горячей фазы здесь не дойдёт – просто нет повода.

– А что возможно?

– А возможно (и желательно) постепенное, эволюционное очищение национального организма от шлаков и токсинов.

Беседу вёл Игорь ПАНИН

Теги: Игорь Караулов

Территория Олега Куваева

Этот автор и эта книга вроде бы полузабыты, ушли в отвалы литературы советской эпохи, но те, кто помнит, говорят о них вот так: 

"Это была настольная Библия, наверное, для каждого советского геолога".

«И если как в том дурацком вопросе - какие три книги взять на необитаемый остров – мне придётся выбирать, Олег Куваев в этот выбор войдёт обязательно. Не гений пера, не гений сюжета – гений человечности. Олег Куваев – это имя для меня свято».  Ровно сорок лет назад его не стало.

Олег Михайлович Куваев (1934–1975) родился в вятской деревне, окончил Московский геолого-разведочный институт, лучшие годы жизни провёл на Чукотке и умер от инфаркта в подмосковном Калининграде/Королёве, где сейчас находится скромный музей.

Публиковаться он начал с конца 1950-х годов. Но до поры до времени он был одним из пишущих геологов, автором журнала «Вокруг света» и приложения к нему «Искатель». Путевые очерки и выраставшие из них повести и рассказы были типичной литературой бывалых людей, заменяющей одним читателям реальное путешествие, а другим – позволяющей сравнить свои впечатления с авторскими.

Главным местом, хронотопом куваевской прозы стала Чукотка, которую он хорошо знал как геолог, хотя действие некоторых его произведений происходит и в Сибири, и на Кавказе.

В отличие от литературных нравов 60-х годов, когда слова «старик, ты гений» были так же обыденны, как «здравствуйте», Куваев трезво оценивал свои вещи и не завышал, а скорее занижал свои возможности. Уже в начале 70-х, когда жить ему оставалось совсем немного, на просьбу назвать лучшие произведения он вспомнил три рассказа и две повести, которые «достаточно «на уровне», а о других отозвался жёстко: «Всё остальное туфта. Нету полёта. Посему отношу его не к прозе, а к беллетристике».

Настоящим прозаиком Олег Куваев стал в романе «Территория» (1974), переписанном то ли шесть, то ли восемь раз, сразу отмеченном, замеченном и даже награждённом – посмертно – как «лучшее произведение художественной прозы о современном советском рабочем классе».

Куваев, думаю, был бы обрадован, но удивлён. Неужели под рабочим классом подразумевались работяги-бичи? Главные его герои, начальники геологических партий и управления, были явно выше этого статуса.

Сам автор понимал дело лучше, чем номинаторы и критики. В конце одного из писем появляется блестящая формула-афоризм: « А вообще это написано о Территории, и пусть каждый ищет её где желает» (здесь и далее выделено мной. – И.С. ).

Через несколько месяцев, во время работы над так и не законченным романом «Правила бегства», она конкретизируется: «Действие его <нового романа> происходит где-то рядом с изобретённой мною страной «Территорией» . Я называю Территорию «изобретённой страной», ибо это на самом деле так – прямые географические аналоги невозможны, что бы там ни говорилось».

Искать ключ к тексту нужно не там, где это обычно делалось. «Территория» – не производственный, исторический, приключенческий или социально-психологический роман. Олег Куваев интуитивно нашёл иной способ изображения людей и времени.

Где происходит действие романа? Очевидный ответ: на Чукотке. Но слова «Чукотка» и «чукча» в разных падежах и вариантах в окончательном тексте романа не встречаются ни разу!

Счастливо найденный заголовок, который можно считать ключом к поэтике романа, появился после долгих поисков. До этого было более десятка вариантов: «Долгая якутская зима», «Часть божественной сути», «Яростный свет и потёмки»[?]

«Территория» подходит к тексту «с точностью патрона, досланного в патронник».

Доминантный хронотоп конкретизируется в цепочке аналогичных образов –