Литературная Газета, 6492 (№ 51-52/2014) - [36]

Однако спектакль Бертмана как раз лишён романтических иллюзий и полон романтической иронии. Популярную арию «Все мы жаждем любви» Елена исполняет, лёжа на массажном столе и вскрикивая от чрезмерных усилий массажиста. Парис появляется в джинсах и футболке с изображением надкусанного яблока на груди – то ли мифологического яблока раздора, то ли логотипа известной компьютерной фирмы. Насыщая свой спектакль пародией и гротеском, Бертман точно следует за композитором. Как Оффенбах видел в завязке Троянской войны лишь повод поразмышлять о современном обществе, так и в новой «Прекрасной Елене» греческие цари, поигрывая поролоновыми мускулами и поправляя шлемы из кастрюль, рассуждают о санкциях и борьбе с коррупцией. Да, в «Геликоне» не побоялись сохранить прозаические интермедии, причём большая часть из них была написана заново. Эрудированный зритель, несомненно, оценит пародийные цитаты из пушкинского «Бориса Годунова», касающиеся народа, который «как всегда, безмолвствует». В предложенную режиссёром игру включается даже дирижёр-постановщик Владимир Понькин, который (внимание!) не только пьёт переданное со сцены «с царского стола» шампанское, но даже сам поёт заключительный куплет знаменитого «марша царей».

Понькин тонко чувствует и стиль музыки Оффенбаха, и её ритмические контрасты. Поддерживая замысел режиссёра, он заставляет лирические темы звучать жёстко, без излишних красивостей, зато в фарсовых эпизодах дирижёр не забывает о том, что Оффенбах – великолепный мелодист, выявляя красоты партитуры, которая увлекает слушателей уже второе столетие подряд! При этом лёгкость, даже блеск, отличающие исполнение Понькина, сочетаются с отличным балансом звучания оркестра в целом, чего очень не просто добиться в небольшом зале «Геликона на Арбате». Впрочем, как уверил зрителей Дмитрий Бертман в своём предисловии в программке «Прекрасной Елены», следующая премьера «Геликона» будет уже на исторической сцене на Большой Никитской.

В своей новой постановке Бертман не обошёлся и без провокаций. Партию Ореста исполняет не певица-травести, как это принято обычно и как это задумано композитором, а[?] контртенор. Юный шалопай в коротких шортах и шлёпанцах на босу ногу появляется в сопровождении двух красоток в купальниках. Для студента ГИТИСа Вадима Волкова эта партия стала дебютом, а незаурядный артистизм восполнил некоторые, впрочем, вполне простительные в данных обстоятельствах вокальные несовершенства. Зато Дмитрий Хромов в партии Париса был великолепен, демонстрируя и красоту тембра, и отличное чувство музыкального стиля. Исполнительнице титульной партии Александре Ковалевич, возможно, не хватало блеска вокального мастерства, но точное следование режиссёрским задачам позволило ей показать почти идеальную Елену – уставшую, но полную очарования, покорную судьбе, но готовую к новым приключениям.

В результате у Бертмана и Понькина получился спектакль не столько о любви и власти, сколько о силе человеческой индивидуальности, о власти чувств, путающих все планы, и о мощи разума, который подскажет выход из любого, даже вроде бы безвыходного положения. Что в нынешней ситуации звучит весьма оптимистично, и даже удивительно, как полтора века назад всё это угадал Оффенбах.

Александр СМОЛЬЯКОВ

Теги: искусство , театр

«Гамлет» – для каждого

«Гамлет» в Белгороде

На многих российских сценах одновременно и, знать, неслучайно возникло множество Гамлетов, самых разных, какой у кого нашёлся, решительных и безвольных, красивых и не очень, совсем юных и повзрослее... с тревогой и болью обращающихся к своим зрителям: быть или не быть? Пожалуй, едва ли не самая сейчас частая в репертуаре пьеса! Кажется, "что он Гекубе, что ему Гекуба?" - опять же из Шекспира, а вот – нате вам...

В Белгороде в роли бессмертного принца – Дмитрий Беседа. В Ставрополе их сразу несколько, юных мальчиков и девочек, и каждый из них – Гамлет. В Белгороде ставил спектакль известный московский режиссёр Валерий Белякович, в Ставрополе – режиссёр из Англии, хотя и русский по рождению, по школе Сергей Остренко с международной постановочной бригадой агентства «ArtUniverse».

В Белгороде при всей пластической музыкальной остроте мизансцен, яркой внешней выразительности, театральности постановки – более классический, более привычный вариант спектакля. Здесь всё красиво: и отец Гамлета – артист Иван Кириллов, седой, благообразный, за смерть которого грех не отомстить, и сам герой, которому нельзя не сострадать, уход которого из жизни – утраченная, потерянная от жестокости красота и гармония. Убедительны характеры всех антагонистов: жизнелюб и циник, умный, обаятельный ловкий царедворец Полоний в замечательном воплощении Виталия Бгавина, стремительно и легко заполняющий собой сцену, но и напряжённый, тревожный, несущий в себе бремя вины и опасности Клавдий, ещё одна прекрасная работа Игоря Ткачёва; ни одного из действующих лиц этой трагедии истребления друг друга Горацио – Алексей Колчев, Лаэрта – Антон Блискунов, Розенкранца и Гильденстерна – Николай Ильдиряков, Роман Рощин не забыть, не выкинуть из памяти. Помнишь даже могильщика в эпизоде – Андрея Терехова. Ужасной стала судьба семьи, где мать «башмаков не износила» после смерти мужа, и пирог, испечённый для поминок, доедали на свадьбе, где «прервалась связь времён» и оказались порушенными все нравственные законы людей. Мужской мир здесь интереснее женского; но так было в средневековой Дании. А, может, и сейчас также? Спектакль Беляковича в очередной раз доказывает неисчерпанные безграничные возможности психологического театра, его способность видоизменяться и возрождаться в новом и новом качестве.