Литературная Газета, 6492 (№ 51-52/2014) - [35]

В этой «Леоноре» происходящее затуманено лёгкой дымкой, придающей бурной и динамичной истории оттенок тишины и грусти, в которой всё воспринимается зрителем как некий отзвук из прошлого. Полностью сохраняя музыкальный материал, главный режиссёр театра Михаил Кисляров умудряется изменить замысел Бетховена на прямо противоположный – это не романтический, подавляющий своей светлой мощью, торжествующий гимн победы, а то, что у нас принято называть оптимистической трагедией с логическим ударением на втором слове. Мне не хочется портить будущим зрителям удовольствие, рассказывая заранее о неожиданной трактовке сюжета в этом спектакле. Но хеппи-энда не будет.

Нам рассказывают не о происходивших событиях, а о воспоминаниях о них дона Фернандо (очень убедительный в своём драматизме Кирилл Филин) – «бывшего политического заключённого», как он отрекомендован в программке, но который после победы судит побеждённых противников скорым и неправедным судом. Мы видим не эпическую историю – цепь фактов, – а вспышки памяти Фернандо и, видимо, попытки самооправдания. Он помнит только то, что хочет помнить, и так, как хочет это помнить. И вся ходульность «оперы спасения и ужасов» – как называется этот жанр у музыковедов – сразу исчезает в исполнении этого совершенно блестящего, молодого по возрасту, но зрелого по умениям поколения солистов Театра Покровского в умелых руках Михаила Кислярова. Человеческая память – вещь непростая, она не реалистична по самой своей природе.

Это очень социальная опера. Кисляров volens nolens решает вопрос о роли личности в истории не в пользу личности, а в пользу масс. Диктатор Пизарро в исполнении Романа Боброва при всей своей внешней помпезности, пафосности и наполеоновской треуголке, которую он периодически меняет на шапочку Муссолини или фуражки вермахта или НКВД, интеллектуально и в волевом отношении ничтожен, его делает свита, фашиствующие молодчики на содержании – в самом начале идёт комическая сцена с выдачей конвертов с деньгами штурмовикам. Пизарро даже не может дать приказ убить своих политических противников (из чувства личной мести) – ему отказывают подчинённые, и он вынужден лично заниматься расправой, а за то, что тюремщики выкопают могилы, он повышает в должности зятя начальника тюрьмы и дарит ему дорогие украшения.

Это очень политически актуальный сюжет, спектакль носит явно антифашистский характер, но постановщики не гонятся за дешёвым гарантированным успехом в виде прямого осовременивания и привязки к происходящим событиям. Они делают спектакль условным, что вполне естественно – опера сама по себе жанр, полный условностей. Спектакль выдержан в эстетике популярного в СССР в 70-х условного театра – фашистские каски, автоматы шмайсер, брехтовские аскетичные условные декорации. Для нашего поколения это возрождение старой и интересной традиции, для более молодых – должно быть свежо и интересно, но актуальность от этого только возрастает.

В заглавной партии мы видим две разные истории – Татьяна Федотова рассказывает нам историю женщины, сжёгшей за собой мосты, эдакой народоволки, поставившей перед собой цель убить диктатора и отказавшейся от всего, кроме любви и террора. Она подчёркнуто аскетична, её ничто постороннее не интересует, её роман с Марселиной (в составе, который видел автор, её пела очаровательная в своей сдержанности и застенчивости Олеся Старухина) – часть плана по достижению цели, что придаёт всей истории налёт убедительности.

Леонора в исполнении Евгении Сурановой гораздо естественнее, это обычная женщина, которая в своей семейной трагедии заставляет даже вспомнить известную максиму, что «жёны и дети – лучшая опора режима». Ей просто не повезло, мужа арестовали, его надо выручать, жизнелюбивая Марселина (восхитительная Екатерина Ферзба) случайно подвернулась, и кульминационная сцена с выстрелом и ударом ножом – просто неудачное стечение обстоятельств. Две совершенно разные истории, переданные воспоминаниями дона Фернандо, выполнены абсолютно одинаковыми техническими средствами.

Вместе с Рождественским и Кисляровым над постановкой работали дирижёр и хормейстер Алексей Верещагин, художник Виктор Вольский и художник по костюмам Ольга Ошкало. Они сделали хорошую, достойную работу. Без всяких скидок.

Мы можем радоваться: созданный Борисом Александровичем Покровским замечательный Московский государственный академический Камерный музыкальный театр (теперь уже имени Б.А. Покровского) не мумифицировался, не превратился в памятник самому себе, а живёт полноценной жизнью.

Теги: искусство , театр

Мифология как фитнес

Менелай – Анатолий Пономарёв, Елена – Майя Барковская

"Прекрасная Елена" Ж. Оффенбаха в «Геликон-опере»

Любовь самой красивой женщины в мире - и сегодня весьма завидная награда. Именно поэтому художественный руководитель «Геликон-оперы» Дмитрий Бертман имел все основания перенести действие комической оперы Жака Оффенбаха «Прекрасная Елена» в наши дни в фитнес-клуб «Юпитер», где под руками поигрывающих мускулами массажистов (это, кстати, артисты хора) коротают скучные дни и поддерживают великолепную физическую форму спартанские красавицы во главе с царицей Еленой. Художник Хартмут Шоргхофер переносит действие на ступени некоего исполинского античного храма, в центре которых располагаются полукруглые ширмы, образующие своеобразную «внутреннюю сцену». Это настоящее пиршество белого цвета, который принимает на себя блики и оттенки всех остальных цветов. Это пространство вечного праздника, каким казалась Античность романтически настроенным потомкам.