Литературная Газета, 6463 (№ 20/2014) - [38]

Теги: международное сотрудничество

Отцы-призраки

Фото: ИТАР-ТАСС

Три недели назад обратилась ко мне молодая мама с просьбой представлять её интересы в судебном процессе по лишению бывшего мужа родительских прав. Ситуация оказалась очень распространённой и малоперспективной в смысле благоприятного исхода дела. От таких дел сразу же возникает тягостное - до ломоты в зубах – ощущение безнадёжности обращения в суд.

"Чтоб как у людей"

Когда-то Ирина неудачно вышла замуж. Да и в загс-то она пошла лишь по настоянию мамы – куда, дескать, ты без мужа, будет у ребёнка прочерк в свидетельстве о рождении, позор, да и только! Брачный союз молодые заключили на седьмом месяце беременности Ирины, и хотя муж и был внесён в свидетельство о рождении сына, но значил для него не более чем прочерк. За всё время нахождения в больницах у жены (сначала случился токсикоз, потом преждевременные роды), а потом и у жены с ребёнком ни разу там не появился.

Когда супруга и наследник вернулись домой, выяснилось, что молодой отец не только нахлебник, но и не помощник (на просьбы сходить в магазин или на молочную кухню отвечал, что, по его мнению, это ребёнку не нужно). Постоянно напоминал, что он студент. Возможно, полагал, что это звучит гордо и должно само по себе освободить его от всяческих нагрузок.

Тёща же, став кормильцем семьи и взявши наконец в толк, что проку от совместной жизни молодых нет, предложила папаше обосноваться где-нибудь в другом месте. Он в общем-то не возражал, и стало окончательно ясно, что попытки наладить совместную жизнь основывались лишь на привязанности жены да на желании тёщи «чтоб как у людей». Муж изредка появлялся, гулял с сыном, но однажды во время общей прогулки, разозлившись на жену, так шарахнул коляской с ребёнком о бетонную стенку подземного перехода, что напугал её до смерти и окончательно убедил в том, что если он о чём-то и заботится, так точно не об их сыне. Дело закончилось разводом. Бывший супруг окончил вуз и устроился на работу, причём на государственную службу. Это имеет значение, так как молодая мама, нуждаясь в материальной поддержке, обратилась в суд за алиментами. Если бы местом работы было не государственное учреждение, где бухгалтерия работает исправно, может быть, она и копейки бы не увидела.

Так что хоть и принудительно, однако платить алименты пришлось. Но с этого момента папаша пропал – ни звонка, ни открытки ко дню рождения, ни походов в зоопарк. Ничего, ни намёка, ни полслова, никогда. И так восемь лет. За это время Ирина оправилась, встретила другого человека, который полюбил не только её, но и мальчика. Совместные заботы о школе и доме, походы, тренировки, отпуска. Словом, обычная жизнь хорошей, благополучной семьи. И даже рождение младшего ребёнка не изменило отношения к старшему. Тот уже подрос, понимает, что к чему. И захотел муж стать отцом приёмному сыну не только на деле, но и по закону. Чтобы всё чин-чином, чтобы фамилии одинаковые, чтобы отчество настоящего отца, а не того, кто в свидетельстве записан едва ли не случайно. Но по закону усыновление требует согласия родителей. Мать – конечно же, согласна, но есть ещё и кровный папаша. И тут происходит то, что происходит в большинстве таких случаев, – кровный отец согласия не даёт. Мой сын, говорит, и всё тут. Я его породил, и в своём праве нахожусь!

Интересно, отчего это отцы (а иногда такие ситуации происходят и с матерями), которые не воспитывали ребёнка и явно не намерены делать это в будущем, нередко так категорически встают на защиту своего отцовского права? И это при том, что право-то у них никто не отнимал, просто пользоваться им они не хотели, валялось это право бесхозное, бери не хочу.

Платит – значит, заботится?

Уговоры и посулы того, что избавится папаша от алиментов, воздействия не возымели. Решилась тогда мама на трудный шаг – лишение родительских прав. Но дело не в пользу Ирины складывалось. Не лишают суды таких отцов родительских прав. Если платит алименты, то всё – нет оснований. При этом не имеют значения ни размер алиментов, ни то, что пришлось, чтобы их взыскать, за человеком по всей России гоняться. Платит – значит содержит, содержит – значит, право имеет считаться отцом. А то, что отцом человек только считается, никого не интересует.

Была в моей практике такая ситуация. Мать девятилетней девочки умерла, отец, хотя он с ними никогда не жил, в одночасье стал отцом-одиночкой и, воспользовавшись своим правом, тут же поместил дочь в детский дом. Временные, мол, трудности. Год прошёл, второй, третий пошёл, а отец знай себе новые заявления пишет. Возмутился детский дом, ведь ребёнка и в приёмную семью не пристроить, и отец брать не хочет. Написали в органы опеки – так, мол, и так, примите меры. Органы опеки руками разводят – отец приличный, не пьёт, не курит, а алименты с него вроде и взыскивать некому, он же не лишён родительских прав. Обратились в прокуратуру. Там тоже в недоумении – отец-то благополучный, как такого лишать прав?! Случай помог. Приехал папаша по вызову в прокуратуру, ну надо же вопрос решать, всё-таки обращения есть. Прокурор оказалась молодая и привлекательная, и, видимо, не по тому руслу пошла беседа, потому что после этой встречи прокурор девочке всё-таки помогла. К тому времени, кстати, и близкая родственница объявилась и забрала ребёнка из детского дома к себе. Так что в целом история закончилась благополучно, а о том, что ребёнок мог в семье раньше оказаться, уже и не вспоминается, прошлое не изменишь.