Литературная Газета, 6447 (№ 04/2014) - [6]

– Стремление к безмерному росту количества пиджаков и ботинок на душу населения – это тупик. Что-то другое должно расти – например, количество разумных, воспитанных и грамотных людей. В том числе и количество функционально необходимых вещей. Много-то не надо – важно, чтобы они были функциональны.

– Если будет мало вещей, чем занять тех, кто их производит, продаёт, рекламирует?

– Но куда расти потреблению дальше, когда за этим обязательно следует деградация природной среды?! И в этом смысле, конечно, капитализм и экология несовместимы в принципе. Установка на конкуренцию без всяких правил, на потребление – это антиэкологическая установка. Локально они могут решить какие-то проблемы. При этом часто за счёт выноса производств в третьи страны. За счёт эксплуатации дешёвого труда и чужих ресурсов.

– В Америке существует такое мнение: до Рейгана существовал более-менее традиционный уклад, в том числе и традиционный капитализм. А теперь наступил век сверхпотребительства и сверхпроизводства. Причём производство в основном перенесено в Юго-Восточную Азию, что как бы решает внутренние проблемы экологии, но традиционный американский мир рушится...

– По всему миру нарастает сопротивление нынешнему положению вещей, связанное с возвратом к традиционным ценностям. Люди понимают, что дальше так просто нельзя. «Молодые тигры» – Индия, Китай – подросли и тоже вступили в схватку за ресурсы. Но это же стратегический тупик.

Мир сегодня в ситуации действия разнонаправленных тенденций. Есть откровенно тупиковые – к потребительству. Есть эскалация исламской культуры в виде ортодоксии. У нас в России – тенденция к сокращению славянского населения...

– Многие в мире глядят сейчас на Россию как на территорию разумного консерватизма. Думаю, если бы власть была умнее, она бы воспользовалась этим историческим шансом утвердить позиции страны. Тут есть реальный ресурс[?]

– Надо бороться за нашу культуру и образование, наши ценности, нашу систему подготовки специалистов. Ситуация, конечно, тяжёлая, но я не думаю, что сумеют всё до конца развалить. Какой-то инстинкт самосохранения в народе всё же есть. Что касается молодёжи – восемь из десяти наших студентов ориентированы на патриотическое самосознание. Если спросить их: «Вы себя кем считаете, европейцем? Или восточным человеком – раз в Азии живёте?» Они ответят: «Я ни восточный, ни западный, я – русский». Восемь из десяти себя идентифицируют как часть особого срединного пространства, которое формируется желанием иметь работу и жить именно здесь... Вот эта тенденция, думаю, усиливается среди молодых. Часто по принципу ответной реакции: чем хуже ситуация, тем более стойкими становятся их убеждения. Они понимают, что нужно многое менять… И кстати, поэтому возникают экологические движения. Например, движение «За чистую Обь». Каждый год два раза выходят чистить берега реки. В Рубцовске – «Чёрный аист», там чистят леса.

– Ваша извечная боль и забота – уникальное горноалтайское плато Укок, которое хотели изуродовать большой газовой трубой. И так называемая Катунская ГЭС, способная не только изменить ландшафт Горного Алтая, но и сам климат в нём. Каково сейчас положение дел?

– Катунскую ГЭС закрыли. Если бы она была построена, это было бы катастрофой для всего региона. И без того воды в Оби всё меньше. Полетели бы все пойменные луга – и ещё много прочего. А по плато Укок… Я всегда боюсь говорить что-то хорошее, чтобы не сглазить, но вроде бы, в том числе и нашими стараниями – ассоциации людей из разных городов, – обеспечено решение, что маршрут трубы пойдёт через Дальний Восток.

– А кто способствовал принятию решения по Катунскому проекту?

– Учёные, частично политики, которые спросили: зачем нам терять Катунь? Потом узнали и инвесторы, что такое Катунская ГЭС и на чём их обманывали. Их, кстати, нашли аж в Австралии. Когда им предоставили все материалы по этому проекту, они схватились за голову… Зато сегодня в Республике Алтай – бум нетрадиционной энергетики. Несколько местных фирм, молодые ребята в основном, ставят ветряки, солнечные батареи, обеспечивают энергией туркомплексы. В Кулундинской степи у нас будет мощный ветрокомплекс. Если бы на уровне Госдумы был принят закон о развитии альтернативной энергетики, это бы раскрепостило силы снизу. Хотя и вопреки всему процесс идёт.

– Помню, в детстве ездил в подмосковную Истру в музыкальную школу. И там над речкой была экспериментальная площадка какого-то НИИ, на которой стояли ветряки разного калибра. Где они теперь? Кстати, ведь часто если и внедряем новое, то обычно не своё – чужое...

– Это больной вопрос – насколько мы утратили свою исследовательскую базу? Нельзя сказать, что научная мысль угасла совсем. Например, в Дубне изобрели кремниевую батарею, которая способна заряжаться ночью при лунном свете. Так что процесс всё-таки идёт, и многие сегодня понимают, насколько альтернативная энергетика выгодна и необходима. Между прочим, в наших краях ещё и в конце XIX века люди понимали необходимость внедрения передовых методов хозяйствования и сельскохозяйственной кооперации. Есть впечатляющая статистика на сей счёт.