Литературная Газета, 6430 (№ 37/2013) - [12]
– Спросите лучше вы что-нибудь.
– Что бы вы стали делать, если бы вам запретили писать?
– Если бы мне запретили писать, я взял бы в руки ручку и стал снова писать, может, даже больше и лучше.
Теги: Канта Ибрагимов , Чеченская литература
Сияние над Окой
* * *
Галактик разноцветное брожение.
И разные туманности листая,
По небесам летит созвездий стая,
Роняя в реки крыльев отражение.
Вся красота большого мироздания
И радужные отблески для верности
В пространстве разместились на поверхности
Небесного крылатого создания.
И ночь не просто шорох меланиновый
Над городом, над речкою, над вязами,
Ночь - это крылья бабочки павлиновой
С мерцающей звездой голубоглазою.
Вселенная как проявленье Божие,
В ней всё одно, всё неразрывно связано,
Летит Луна над рощею, над вязами,
На бабочку-лимонницу похожая.
* * *
Вечер опять простужен.
Ветер в берёзах виснет
И на опавших листьях
Переплывает лужи.
Листья волна качает
И не крутой снаружи
Берег округлой лужи
Волны с листвой встречает.
На берег почти покатый
Ветра порыв короткий
Выбросил листьев лодки,
Вал, разогнав девятый.
Тополь листву топорщит
И в ожиданье стужи
Ветер в осенней луже
Небо волною морщит.
Мокнут цветы на грядке,
А на небесной круче
Месяц с дождливой тучей
Молча играет в прятки.
* * *
Небо словно протекло,
Дождик, тучи покидая,
В жёлтых листьях увядая,
Бьётся с ветром о стекло.
Вновь – который день подряд –
Угасает солнце где-то,
Растерявшееся лето
Пышный сбросило наряд.
Рощи те же и не те,
На деревьях птиц немного,
В чаще, смутная тревога
Затаилась в темноте.
День от сырости продрог,
И листвой ненастье тронув,
Уронили клёны кроны
На обочины дорог.
Дождь слетает наугад
В лопухи на огороде,
За окном по саду бродит
Разноцветный листопад.
* * *
За окном фонари ночные
Освещают листву и ветки,
Освещают порог беседки
И предметы двора иные.
Ночь созвездий лучи плюсует,
Тополей озаряя мысли,
Фонарей колонковые кисти
На асфальте круги рисуют.
В одиноком полночном часе,
Когда ветру буянить поздно,
Фонари помогают звёздам,
На деревьях листву украсить.
Листья тополя словно фрески,
Тополь встал силуэтом храма,
И крестом проявилась рама
На оконной моей занавеске.
Пусть лучи фонарей короче,
Чем у вечных созвездий где-то,
Без фонарного жёлтого света
Не случилось бы просто ночи.
Свет звезды одинокой дальней
Вербы ночью в реке полощут,
Купола тополиной рощи
Лунный цвет обрели сусальный.
* * *
Уже не тот у ночи цвет и вид.
Сады в росе мерцающей застыли.
Нет ветра и поэтому нет пыли.
Под утро месяц скрыться норовит.
Он прячется над домом за трубой,
Рассматривая млечные явленья,
И словно рот раскрыл от удивленья,
Увидев бесконечность над собой.
Дороги без людей и без машин.
Над речкою ракиты бьют поклоны.
В усадьбе Разумовского колонны
Взирают с исторических вершин.
Пусть потемнел от времени гранит,
И не беда, что раньше лучше было,
В них прошлого устойчивая сила
Историю российскую хранит.
И поднимаясь ночью в полный рост
С отметинами времени на теле,
Стволы колонн возносят капители
До месяца и до скопленья звёзд.
Дом графа Разумовского хорош,
Несокрушимы каменные плоти,
А новый дом, построенный напротив,
На сироту казанскую похож...
* * *
Мой дом в осенний вечер занемог,
Над домом крыши потемнела крона,
Краснеют кирпичи, как листья клёна,
В глухой стене над слякотью дорог.
И в голубой заоблачности луж,
Когда в лицо холодный ветер дышит,
Мой дом листвой кирпичною колышет,
Прильнув к волне и покраснев от стуж.
И под осенний ветреный мотив,
Страдая от прохлады непривычной,
Редеют клёны у стены кирпичной,
Закат пунцовый, в кронах приютив.
* * *
Не отбрасывая тени,
Тучи по небу кочуют,
Водосточных труб колени
Тополь листьями врачует.
Видно, падал дом не раз,
Пробираясь через годы,
И теперь в листве увяз,
Помрачнев от непогоды.
Дом по лужам ходит вброд,
Полыхают клёнов свечи,
И подъезд беззубый рот
Приоткрыл дождю навстречу.
Стынет мокрое крыльцо,
Издаёт калитка трели,
Дому льётся на лицо
Дождь, настоянный на прели.
Где-то в небе самолёт
Звук раскачивает веский,
Ветер ночи напролёт
Рвёт туманов занавески.
Неуёмный ветер рьян.
В небе тучи – как заплаты.
С крыши падают в бурьян
Жёлтой осени закаты.
Выплывая из-за туч,
С листопадом месяц кружит,
Как иглу роняя луч
На пластинку чёрной лужи.
* * *
Берегов откосины,
Неба синий флаг,
На палитре осени
Охра и краплак.
Вечер бледно-розовый
С месяцем в руке,
Под кустом берёзовым
Синева в реке.
Вновь волну игривую,
Небосвода – лён,
Пишет ветер ивою,
Как муштабель клён.
Вижу осень тихую
Там, где лета нет,
Вновь над облепихою
Ягод рыжий цвет,
Цвет зари карминовый,
Как картины часть,
В тишине рябиновой
Притаилась страсть.
Инея мгновения,
Крокусов ростки,
Вязов вдохновение,
Листья, как мазки.
Облака колышутся
Просто от руки,
Осень ветром пишется
В клёнах у реки.
* * *
Проходит миг – и жизнь уже не та,
Течёт рекой затейливою к устью,
Твои глаза полны осенней грустью,
В моих глазах – забвений пустота.
И возраст наш давно уже не тот,
Иссякла чувств дарованная чаша,
Порой похоже увяданье наше
На безысходность тихую болот.
Мы от привычной жизни отстаём,
И наше солнце светит невысоко,
"Литературная газета" общественно-политический еженедельник Главный редактор "Литературной газеты" Поляков Юрий Михайлович http://www.lgz.ru/.
"Литературная газета" общественно-политический еженедельник Главный редактор "Литературной газеты" Поляков Юрий Михайлович http://www.lgz.ru/.
"Литературная газета" общественно-политический еженедельник Главный редактор "Литературной газеты" Поляков Юрий Михайлович http://www.lgz.ru/.
"Литературная газета" общественно-политический еженедельник Главный редактор "Литературной газеты" Поляков Юрий Михайлович http://www.lgz.ru/.
"Литературная газета" общественно-политический еженедельник Главный редактор "Литературной газеты" Поляков Юрий Михайлович http://www.lgz.ru/.
"Литературная газета" общественно-политический еженедельник Главный редактор "Литературной газеты" Поляков Юрий Михайлович http://www.lgz.ru/.
В книге приводятся свидетельства очевидца переговоров, происходивших в 1995 году в американском городе Дейтоне и положивших конец гражданской войне в Боснии и Герцеговине и первому этапу югославского кризиса (1991−2001). Заключенный в Дейтоне мир стал важным рубежом для сербов, хорватов и бошняков (боснийских мусульман), для постюгославских государств, всего балканского региона, Европы и мира в целом. Книга является ценным источником для понимания позиции руководства СРЮ/Сербии в тот период и сложных процессов, повлиявших на складывание новой системы международной безопасности.
Эта книга рассказывает об эволюции денег. Живые деньги, деньги-товары, шоколадные деньги, железные, бумажные, пластиковые деньги. Как и зачем они были придуманы, как изменялись с течением времени, что делали с ними люди и что они в итоге сделали с людьми?
Говорят, что аннотация – визитная карточка книги. Не имея оснований не соглашаться с таким утверждением, изложим кратко отличительные особенности книги. В третьем томе «Окрика памяти», как и в предыдущих двух, изданных в 2000 – 2001 годах, автор делится с читателем своими изысканиями по истории науки и техники Зауралья. Не забыта галерея высокоодаренных людей, способных упорно трудиться вне зависимости от трудностей обстановки и обстоятельств их пребывания в ту или иную историческую эпоху. Тематика повествования включает малоизвестные материалы о замечательных инженерах, ученых, архитекторах и предпринимателях минувших веков, оставивших своей яркой деятельностью памятный след в прошлые времена.
Во второй книге краеведческих очерков, сохранившей, вслед за первой, свое название «Окрик памяти», освещается история радио и телевидения в нашем крае, рассказывается о замечательных инженерах-земляках; строителях речных кораблей и железнодорожных мостов; электриках, механиках и геологах: о создателях атомных ледоколов и первой в мире атомной электростанции в Обнинске; о конструкторах самолетов – авторах «летающих танков» и реактивных истребителей. Содержатся сведения о сибирских исследователях космоса, о редких находках старой бытовой техники на чердаках и в сараях, об экспозициях музея истории науки и техники Зауралья.
Книга содержит воспоминания Т. С. Ступниковой, которая работала синхронным переводчиком на Нюрнбергском процессе и была непосредственной свидетельницей этого уникального события. Книга написана живо и остро, содержит бесценные факты, которые невозможно почерпнуть из официальных документов и хроник, и будет, несомненно, интересна как профессиональным историкам, так и самой широкой читательской аудитории.
Эта книга является второй частью воспоминаний отца иезуита Уолтера Дж. Чишека о своем опыте в России во время Советского Союза. Через него автор ведет читателя в глубокое размышление о христианской жизни. Его переживания и страдания в очень сложных обстоятельствах, помогут читателю углубить свою веру.