Литературная Газета, 6421 (№ 27/2013) - [38]

«Мы ищем девочку, – пытался успокоить рыдающую Любу участковый и посоветовал: лучше развесьте объявления по району. Этим вы больше поможете».

Следующие три часа были как в тумане. Звонки, Интернет, объявления и – нарастающий ужас. Анечка такая маленькая и доверчивая. Господи, только бы нашлась! И озарение: «Это я виновата! Прошла мимо объявления. Какой-то малыш пропал, а я не остановилась!»

Около пяти позвонили в дверь. Девчонка лет семнадцати. «Я – Вета. Из волонтёрского содружества «Поиск пропавших детей». Про организацию эту Лана слышала в связи с акцией, которую те готовили. У коллеги на сумке была их синяя ленточка, и Лана тогда подумала: ну что может ленточка дать? Нацепил ты её, а дальше? Сочувствующих больше станет?

Несмотря на бросающуюся в глаза молодость, Вета оказалась неожиданно деловой. Накапала валерьянки Любе, записала всё, что могло помочь в поиске – адреса мест, в каких побывали, и даже какую книжку Анечка читала последней. Распечатала пачку «ориентировок» с фото, часть отдала Лане, остальное сунула в холщовую сумку с синей ленточкой. Потом оставила номер своего телефона и умчалась.

Через час позвонила. Сказала, что видела похожую на Анечку девочку в зоопарке. Но там была группа маленьких школьников, и девочка затерялась. Вскоре Вета позвонила снова: «Анечка вошла в метро с какими-то мужчиной и женщиной. Похоже, добровольно». Позже рассказала, что успела заскочить в соседний вагон и встала так, чтобы не выпускать из виду девочку. Доехала с ними до Выхина, где на выходе их встретили подоспевшие сотрудники полиции.

6 декабря 2011 года в 16.30 Паша Костюнин , 2004 г.р., вышел из школы № 2 (Ленинградская область, Кировский район, Отрадное, ул. Железнодорожная, 20) и пропал без вести . Приметы Паши на момент пропажи: на вид 7 лет, рост 120 см, глаза голубые, волосы светло-русые, отсутствуют передние зубы. Всех, кто может сообщить какую-либо информацию о Паше, просим написать на [email protected] или позвонить по тел.: [phone].

Местонахождение Паши до настоящего времени НЕ УСТАНОВЛЕНО.

…Плачущая Люба схватила Анечку на руки. «Я на тебя обиделась и ушла, – сказала та маме. – Та тётя из зоопарка, у неё дома в ванне дельфин, она мне его покажет». Тётя с дельфином оказалась гражданкой Молдавии без прописки и дельфина в ванной. На вопрос, зачем увела чужого ребёнка, ответ был один: «Шла сдавать её в милицию». Почему в Выхино, вразумительного ответа не последовало.

В общем, история со счастливым концом. Анечку через неделю увезли, а Лана стала волонтёром. «Люди приходят сюда по-разному, – смущённо улыбается она. – Вчера мы нашли Даню. Стоит один раз взглянуть в глаза матери, потерявшей ребёнка, и ты уже не пройдёшь равнодушно мимо слова: «ПРОПАЛ!». Это же человечек. «Один дома» – ничто по сравнению с тем, с чем сталкивается малыш – один в большом городе».

Почему уходят дети

Почему уходят дети? Случаи похищения бывают не так часто. Почему сбегают дети из интернатов и кадетских корпусов, ещё можно понять, но почему то же самое делают наши накормленные, долюбленные, балованные дети?

Этой проблемой давно занимаются детские психиатры. Есть даже такой термин – синдром уходов и бродяжничества. Причины этого заболевания, – а именно так, считают психиатры, к этому следует относиться – очень разнообразны, внешние же проявления синдрома довольно схожи. Он встречается у детей в возрасте от семи до семнадцати лет, а более всего ему подвержены мальчики препубертатного возраста. Проявления синдрома зависят и от индивидуальных особенностей, и от окружения. Порой нам трудно повлиять на характер ребёнка. На его ранимость, вспышки гнева, агрессию. Но мы должны вовремя увидеть одиночество ребёнка, его обиду, непонятость. Сверхценное ощущение обиды свойственно многим подросткам.

Причиной может быть и рассеянность матери. До сих пор не могу забыть трёхлетнюю девочку в торговом центре на Войковской. Она плакала и звала маму, которая, как объяснила малышка, «покупала платья и потеряла меня». Потом доверчиво пошла «на ручки» – совсем маленькие людей не боятся. Незадачливые родители про девочку вспомнили не сразу. Дожидались мы их у стойки информации больше получаса.

Часто дети уходят от насилия, агрессии. Уже четырёхлетние малыши остро чувствуют несправедливость, порой проявляющуюся так неявно, что взрослый может всерьёз недоумевать: кормили-поили же, а если наказывали, так ведь для его же блага. Подумаешь, сорвались разок. Домой приходишь, хочется тишины, а тут ор, гам.

Или всё хорошо, но ребёнок чувствует себя ненужным, а реакция всё та же – побег. Малыш вспоминает о доброй бабушке в деревне, которая обнимала его и кормила ватрушками, и уходит из дома на поиски бабушки.

Любой уход – это всегда протест. Его провоцируют обида, страх наказания, ответственности за проступок. Иногда даже «двойка» в дневнике.

Существует и другой тип уходов, который встречается реже и обычно у детей с выраженной эмоционально-волевой неустойчивостью. Такой уход в меньшей степени зависит от нас, взрослых, и обычно говорит о «сенсорной жажде» – потребности в новых впечатлениях, повышенной жажде удовольствий, бесконтрольной свободы.