Литературная Газета 6349 (№ 48 2011) - [37]

- Обещай мне, что ты пригласишь меня в Москву.

- Это здорово, Надь! - Ирина Розанова (Екатерина Фурцева) оправдывает нелепый текст манерной взвинченностью. - Ты ж у нас вдова знаменитого художника Фернана Леже! Ты ж у нас член компартии!..

Та же кокетливость возникает и у Сергея Юрского (Борис Пастернак). Эпизод в переделкинском доме поэта. В комнату входит некто и здоровается:

- Привет, Боря.

- При-шёл пи-са-тель Фе-дин, - обращается Сергей Юрский как бы к самому себе, наигранно растягивая слоги. - Костя, заходи, правда, гости соберутся только к обеду.

- Я к тебе пришёл не как гость, а как председатель правления Союза писателей[?]

Вы тоже обратили внимание, как изобретательно проинформировали неосведомлённых о статусе Федина?

Чуть позже, в сцене якобы планируемого Пастернаком самоубийства, обсуждая перспективы эмиграции, Ольга Ивинская заставляет Бориса Леонидовича объяснять телезрителю характер их отношений. Заходит издалека:

- Она жена твоя, а я кто?..

Борис Леонидович сообщает, абсолютно утратив при этом чувство стиля:

- Ты моя жизнь. Если нельзя уехать, надо уйти вдвоём. Давай проведём вечер вдвоём, побудем вместе, пусть нас так вдвоём и найдут[?] Здесь 20 таблеток[?]

Следует похвалить сценаристов Ларису Степанову и Павла Финна, которые вдвоём придумали эвфемизм "моя жизнь", а ведь могли сформулировать неделикатно: "Ты моя любовница".

Вообще Борису Леонидовичу досталось. Такое впечатление, что авторы проекта решили доказать неангажированность публичным унижением поэта, ставшего кумиром либеральной общественности. Так шпионы, чтобы вызвать доверие, напоказ стреляют в своих.

Сценаристы решили разыграть в лицах известное письмо Федина Поликарпову, в котором председатель правления СП сообщает завотделом культуры ЦК, что приходила подруга Пастернака и предупредила: тот предлагал ей совершить коллективное самоубийство.

В историческую достоверность страшного плана верить не стоит. Однако с каким-то потрясающим исступлением авторы раскручивают тему, иллюстрируют сомнительные человеческие качества Бориса Леонидовича. Само по себе это, конечно, не новость. Но зачем поэт, появляющийся в сериале мимоходом, тратит всё своё экранное время на помощь зрителю в рекогносцировке и компрометацию самого себя? В фильме поэт-христианин собирается не только покончить с собой, но и ввести любовницу в смертный грех[?]

Этого требует сверхзадача: ужасающее намерение Бориса Леонидовича выявляет страшную греховность советской власти. Ведь в фильме советская власть почти доводит до самоубийства выдающегося поэта, который, в свою очередь, склоняет к суициду любовницу. Внучка за бабку, бабка за дедку, дедка за пастернак.

Сказочных обстоятельств в фильме множество. Фурцева, днём громившая Пастернака в ЦК, вечером в спальне слушает (чудесное совпадение) назидательную декламацию Александра Домогарова: "Не плачь, не морщь опухших губ[?]" И министр культуры как будто прозревает, а недавнее возмущение (вполне, кстати говоря, резонное), что Нобелевская премия досталась не Шолохову, становится очевидной глупостью. Сценаристы бросают в топку всё, инсценируют любимую либералами цитату "Пастернака не читал, но осуждаю"[?]

Но почему так примитивно, почему без огонька? Почему, посмотрев двенадцать серий, пребываешь в убеждённости, что участники проекта просто отбывали номер?..

Они устали. В этом собирательном местоимении сотни разочаровавшихся в дремучем народе, тех, кто считает проигранной борьбу за демократию, кто отчаялся и хочет уехать, а пока просто зарабатывает деньги и радуется любой возможности плюнуть в герб СССР.

А начинали они ярко и самоуверенно - талантливым, тонким, а потому особенно действенным "Покаянием". Но за двадцать пять лет открытая и постоянно взбалтываемая ёмкость с антисоветским шампанским стала дурно пахнуть. Жидкость перестала пениться, поднимать со дна колючие пузырьки. Энергия отрицания "совка" окончательно выдохлась.

То антисоветское, что мы видим сейчас по телевизору, и в частности сериал "Фурцева", - инерция. Не бойтесь, такое уже не задавит.

Обсудить на форуме

Суровая осень

Суровая осень

ТЕЛЕВОЙНА

Так называется документальный фильм, работу над которым заканчивает творческая группа телекомпании "Полюс". Фильм посвящён 70-летию битвы под Москвой, но рассказывает в основном о тех тревожных днях и ночах, которые довелось пережить москвичам и жителям пригорода в августе - декабре 1941 года.

- Не понимаю, зачем нужно звать актёров и реконструировать эпизоды, если участники и свидетели событий, слава богу, живы-здоровы, - говорит автор фильма, заслуженная артистка России Инна Ермилова. - Но таких людей становится всё меньше, и, по сути, у нас сейчас есть последняя возможность встретиться с ними, услышать и записать их рассказы. А рассказы эти крайне интересны, даже сенсационны. Вот сейчас принято говорить о "панике 16 октября". Но наши собеседники утверждают: не нужно оскорблять москвичей. Они рыли окопы, устраивали баррикады, гасили на крышах зажигалки[?] А неразбериху, суматоху спровоцировали те, кто приказал закрыть метро, срочно демонтировать заводы, раздавать продукты. На Центральном телеграфе вспоминают, как 16 октября в райкоме партии было дано указание: предприятие закрыть. Так вот, сами сотрудники телеграфа отказались это делать - как же оставить фронт и тыл без той связи, которую они обеспечивали. И работали сутками, невзирая на постоянные бомбёжки. А "паника" прекратилась 20 октября, как только вышло знаменитое постановление об осадном положении: "Сим объявляется[?]"