Литературная Газета 6349 (№ 48 2011) - [35]

После поступления в Школу-студию МХАТ довелось познакомиться и увидеть Владимира Семёновича близко, он приходил к нам на курс. Наш мастер Виктор Карлович Монюков, "гений набора", когда-то в юном, невысоком, некрасивом абитуриенте разглядел Артиста[?] Впечатление от первой встречи с ним было радостным и светлым - дело не столько в обаянии таланта, в Школе-студии мы ежедневно видели актёров не менее знаменитых (Евстигнеева, Ефремова, Мягкова[?]), но тут кроме юмора и изумительного дара товарищеского общения были песни. Хоть один раз услышав их живьём, какие угодно изощрённые исполнения эпигонами воспринимаешь как пошлость.

Через два года он приехал на юбилей Школы-студии[?] Его долго ждали, наконец по взрыву аплодисментов у входа в студию стало понятно, что приехал. Уже выступавшим перед всем студенческо-преподавательским составом именитым выпускникам пришлось остановиться. Сопровождаемый большой свитой друзей и растущим, несколько угрожающим гулом восторга студентов он преодолел длинный переход от вестибюля студии до кинозала[?]

Впечатление было совсем другим - страшным. Высоцкий начал со слов благодарности педагогам студии, всех вспомнил поимённо, по имени-отчеству, говорил замечательно, нежно, но лицо - какое-то незнакомое, пепельное, отгоревшее, пел он на последней грани отчаяния, с таким "гибельным восторгом", что стало понятно - совсем недалеко до "полной гибели всерьёз". Вскоре прошелестели слухи об обострении "болезни" (про то, что он с 75-го года сидел на игле, тогда почти никто не знал), а потом - известие о смерти и - первая многотысячная несанкционированная демонстрация в Москве в день похорон на Таганской площади[?]

Интрига

Понятно, что не обойтись без вымысла в интерпретации реальной бухарской истории, однако в том, что придумали сценаристы, столько маленьких неправд и большой спекуляции[?]

Жульничество рядовых администраторов, организующих концерты тогдашних звёзд (Магомаева, Хазанова, Толкуновой[?]), расследовали высшие чины КГБ? Бред. Подобные правонарушения в СССР - епархия ОБХСС, милиции, но не КГБ, с которым у Высоцкого проблем давно не было. Много ездили за рубеж Козаков, Миронов и другие, про которых известно, что они "сотрудничали" (но кто бросит в них камень?). А у Высоцкого был открытый загранпаспорт (жена - иностранка, мировая звезда, член компартии Франции, друг СССР), к тому же такой сумасшедший уровень любви на всех уровнях в стране, что вербовать его, шантажируя (тем более любимой девушкой) - глупость. Однако на ней построен сюжет фильма.

Итак, "кровавое узбекское КГБ" на самом высшем уровне "разрабатывает" мелких жуликов, которые продают билетов гораздо больше, чем показывают (излишки-корешки жгут), и потому могут приглашать звёзд-первачей на "чёс" (обычно на неделю по пять концертов в день), платить им по 200 и более рублей за одно выступление и "зарабатывать" самим. У Высоцкого, точнее, у его администраторов были проблемы с милицией после поездки в Ижевск 1978 года, однако никого из своих друзей он в обиду не дал. Но сценаристы перенесли криминал в Бухару и придумали бесчеловечно завербованного кровавой гэбнёй администратора Фридмана. Он согласился "сдать" любого гастролёра, а им совершенно случайно становится Высоцкий. Чему сатрапы очень обрадовались. Ещё больше тому, что к нему в Бухару из Москвы возлюбленная повезла "лекарство", коробку с ампулами наркотиков. Следующий фальшивый поворот "триллера": ей удалось в Москве сесть на военный самолёт (!), лубянские ищейки потеряли её и нашли только тогда, когда по дороге в Бухару героиню пытается насиловать похотливый узбек-таксист[?] Кстати, удивительно, почему другой узбек (врач "скорой") не дал (продал) ампулу "заболевшему" артисту? Вообще в смысле наркоты и коррупции Узбекистан был самой "продвинутой" республикой СССР, наркотики там были более чем доступны. Но для "интриги" нужна наркокурьерша из Москвы, везущая "лекарство" великому барду, гонимому тоталитарным режимом.

Друзья, "друзья"[?]

Отдельный вред фильма заключается в том, что врагами Высоцкого представлены кто угодно: корыстные "друзья", коварные спецслужбы, но не его в прямом смысле пагубная страсть к наркотикам. В фильме это - на полном серьёзе спасительное лекарство, которого несчастного больного лишают вурдалаки КГБ. В советское время проблема наркотиков возникла только после Афганистана, наркозависимостью при Высоцком страдали единицы, большей частью "заразившиеся" ею за рубежом.

Создателям фильма не важно, почему Высоцкий с алкоголя пересел на иглу, как боролся с этой убийственной зависимостью, почему не победил её, какую роль в борьбе играли верные друзья и "друзья", "делавшие бабки" на нём[?]

У бухарской истории ведь есть реальные прототипы. Сева, персонаж Ивана Урганта (сколько он ни снимается в кино, но выйти из образа лучезарного гламурного телепофигиста никак не удаётся), в парике и с усами внешне наиболее похож на администратора Таганки Валерия Янкловича (запомнился как исполнитель роли администратора Большого театра в "Месте встречи"), который был в этой поездке, и на известного режиссёра Ивана Дыховичного, которого там не было. Но реальный прототип Севы - покойный актёр Всеволод Абдулов, так же, как Янклович, и "личный врач" Высоцкого Анатолий Федотов жизнью доказали, что они ему были верными друзьями. Абдулова я хорошо знал (в 75-м он помогал мне готовиться к поступлению в Школу-студию МХАТ). Сцена, в которой Сева (Ургант) пытается на концерте подменить заболевшего Высоцкого, либо недоиграна, либо неправильно срежиссирована, реальный Сева не слезу бы пускал по поводу того, что его начал освистывать зал, не себя бы жалел, а продолжал бы до последнего прикрывать друга. В Бухаре его удалось спасти именно потому, что рядом были друзья.