Литературная Газета 6334 (№ 30 2011) - [13]

Не могу брать на себя право судить о художественной ценности стихотворения И. Кабыш... Но её рассужденя про ПОЭЗИЮ, про литературу и жизнь очень интересны и достойны глубокого изучения... -- -- [email protected]

Конъюнктура «узловая и поворотная»

Литература

Конъюнктура «узловая и поворотная»

РЕПЛИКА

В альманахе «Аргамак – Татарстан» (№ 2(7), 2011 г.) Александр Лейфер из Омска касается важнейших духовно-мировоззренческих аспектов нашего бытия. Но та «лихость», с которой он, не ведая никаких сомнений, их «разрешает», печалит. Невольно думается о том, что, если в нынешней писательской среде преобладают такие представления о природе художественного творчества и о предназначении творца, дела наши плохи и нашему обществу явно не грозит духовное здоровье…

Автор вдохновенно сообщает нам об учреждении Патриаршей литературной премии имени святых равноапостольных Кирилла и Мефодия: дескать, это – призыв Церкви к «соработничеству». Так, мол, не в пример светской власти, сделавшей немало для того, чтобы отодвинуть литературу на обочину общественной жизни, Церковь приуготовляет нас к тому, что «может стать узловым, поворотным в современном литературном процессе». И далее приводится конкретный пример того, как этот «поворот» сможет совершаться. Епископ Кемеровский и Новокузнецкий Аристарх обратился к литераторам создать коллективную документально-художественную книгу о 39 новомучениках земли Кузнецкой.

Конечно, автору как человеку «нерелигиозному», каковым он сам себя называет, предложение к «соработничеству» видится «уникальным, знаковым». Но дело даже не в его «нерелигиозности», а в том, как он понимает писательское творчество, его природу и предназначение. То есть дело именно в его литературном профессионализме.

Не стал бы писать об этом, если бы Александр Лейфер, может быть, и сам того не подозревая, не коснулся извечной, очень важной проблемы – о соотношении веры, точнее, нашей земной Церкви, и искусства – в частности, литературы. А это соотношение не такое простое. Тем более что ныне оно предстаёт в упрощённом, а то и искажённом виде. Проявляется это в том, что писатели самонадеянно дерзают быть богословами, готовыми, даже не будучи людьми религиозными, писать жития новомучеников. Но ведь житие – это не очерк о передовике производства. Это совсем иной жанр, имеющий не только свои каноны, но и иную, чем литература, природу.

По логике Александра Лейфера получается так, что, коль власть игнорирует литературу, коль нет «заказа», то литератору и писать не должно. То есть писатель творит не «духовной жаждою томим», а лишь в зависимости от того, есть «заказ» или нет. Но в таком случае в литературу приходят не истинные писатели, а дельцы, которым всё едино – о ком или о чём писать. Так что, всецело уповая на «заказ», откуда бы он ни исходил, мы снова возвращаемся к дилемме «партийной организации и партийной литературы». Писатель – не золушка на побегушках, а литература как «сила служебная» (Н. Добролюбов) у нас уже была. Такая установка ни к чему, кроме как к разрушению самой литературы, не приводит. Таким образом, литература всецело становится «идейной» и лишается своего предназначения – быть выразительницей народного самосознания.

Как следовало бы поступить учредителям достойной всяческого уважения премии? Не «заказывать» писателям тексты, а замечать и привлекать к «соработничеству» тех, кто в своих писаниях выражает христианское понимание мира, а не тех, кто, декларируя атеизм, готов подстраиваться под христианские догматы, одновременно не проникаясь их духом и отступая от природы литературы.

Пётр ТКАЧЕНКО

Статья опубликована :

№32-33 (6334) (2011-08-10) 5

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Дрессировщик букв

Литература

Дрессировщик букв

ЛИТПРОЗЕКТОР

Дмитрий МУРЗИН

Название русских поэтических книг: «Камень», «Чётки», «Вечер», «Огненный столп», «Путь конкистадора», «Портрет без сходства», «Сестра моя жизнь», «Гроза», «Русский узел»… Сузить круг? Пожалуйста: «Перецвет», «Ночные реки», «Свет внезапный», «День», «Слеза», «Душа», «Пласт», «Сирень», «Тело судьбы»… Название выношено, выстрадано до образа, даже до одного слова. Есть, конечно, и «Я прочёл рублёвскую газету, словно сел в роскошную карету», и вообще не только «быстрых разумом Невтонов» может рождать земля российская. Но славу России они не принесут. Ославить, правда, могут запросто. Название у новой книги кемеровского поэта Андрея Пятака кокетливое, шансонное, никакое – «На чердачке моей души». Есть тут, правда, и честность. Потому что название соответствует содержанию.

РАБОТА НАД ОШИБКАМИ

Когда вышла первая книга Андрея Пятака «Хочешь света – полюби ночь», в статье «Так сойдёт?» я сетовал на плохую редакторскую работу, небрежность корректоров (тогда их было два), неоправданно большой объём книги, ну и ещё много на что. Андрей провёл «работу над ошибками» и выпустил вторую книгу стихов – «На чердачке моей души». По сравнению с первой у неё есть одно неоспоримое преимущество: она меньше.

Обращает на себя внимание строка в выходных данных: «Сохранены орфо­графия и пунктуация автора». Издатель умывает руки. «Администрация за ценные вещи ответственности не несёт». Давай, читатель, пробегись по весеннему минному полю. На тебе сэкономили. Сапёров не прислали. Подмога не пришла. Читатель доверчиво улыбается: «А может, там и мин-то нет!» Не извольте сомневаться. Мины есть.