Литературная Газета 6320 (№ 16 2011) - [62]

То, что Господь – азартная натура, в этом сомнений не возникает. Что у Него крутой нрав, в этом убеждаемся каждодневно. То, что Ему крайне интересно: каковы будут результаты, итоги Его придумки, – это и есть объяснение Его вроде бы пассивной, сторонней позиции невмешательства, медлительности… Он до поры уточняет детали, сверяет подробности, прописывает диалоги, строит, перестраивает и меняет местами сюжетные схемы, иногда повторяется, отыскивая лучший из вариантов их осуществления. Не будем, однако, забывать: главенствующие бразды, направляющие ход запущенного механизма, Он прочно держит в Своих руках, не упускает из виду и задачу произведения в целом. Чересчур далеко от замысла не отклоняется. Или возвращается к заранее намеченному, проверяя конструкцию на прочность и соответствие высочайшему качеству и высшей пробе Небесных критериев.

Если Писатель создал живых персонажей, они останутся существовать среди людей, в человеческом обществе, если не сумел вдохнуть в них жизнь – им не выдюжить в споре с вечностью. Если все мы ещё живём (и, говорят, будем жить вечно, в продолжающихся поколениях и небесных царствах, поменяв плоть на бесплотность), значит, произведение Господа удалось, значит, оно подлинно, настояще, не наскоро смастрачено, а основательно и долгосрочно осмыслено.

Кстати, и в повседневной жизни никогда не случается точно то, что вы планируете, заблаговременно намечаете и воображаете. Реализуется или прямо противоположное, или схожее с вашим мысленным наброском, но всё же отличающееся от него. Верховный Художник таким образом даёт понять, что оставляет за собой (и демонстрирует это) право последней, окончательной редактуры, завершающего штриха на полотне. Он, прежде всего Он, вершит, создаёт картину. Значит, и в построении собственных планов человеку нужно довериться Ему.

Не нужно золота

Господь любит служителей муз. Не спекулянтов от искусства, а вот именно – слуг, ибо просьбы их к Нему столь мизерны, что забавляют: не нужно гор золота, миллионов в банке, а лишь рифмовать удачно и напечатать рассказ, сыграть роль…

Амнистия таланту

«Мы знаем Байрона довольно. Видели его на троне славы, видели в мучениях великой души, видели в гробе посреди воскресающей Греции. – Охота тебе видеть его на судне. Толпа жадно читает исповеди, записки, etc., потому что в подлости своей радуется унижению высокого, слабостям могущего. При открытии всякой мерзости она в восхищении. Он мал, как мы, он мерзок, как мы! Врёте, подлецы: он и мал и мерзок – не так, как вы – иначе».

Уверен: каждый, кто хоть однажды прочитал эти строки из письма Пушкина к Вяземскому, не мог не задуматься над ними и впоследствии не раз и не два мысленно возвращался к ним, чтобы понять их сокровенный смысл.

Чем грязь и скотство гения отличаются от скотства черни, толпы? Неужто только тем, что гения время от времени посещают благие, возвышенные порывы? А чернь слепо грешит, не видя и не ведая ничего, кроме навоза, в котором всё глубже погрязает.

Но допустима ли, извинительна ли такая амнистия таланту? За что? За то, что создаёт великие (или не великие) произведения? Для кого создаёт? Для себе подобных утончённых циников? Ибо чернь, в силу своей дремучести и ограниченности, прозрений гения всё равно не поймёт, а лишь опошлит, тупо использует, уныло обратит себе на пользу. Поставит на службу презренной корысти…

Дело, видимо, в другом. Гений, оставаясь плотским, грешным созданием, всё же в отдельные мгновения способен возвыситься до божественного состояния и осознать и осудить свои мерзости, в то время как быдло упивается гадостями и считает их нормой, эталоном, образцом, который присущ всем окружающим. Его она и превозносит, и исповедует, и навязывает как единственно правильный и возможный способ жить.

Ангел

У Лескова в «Запечатлённом ангеле» загадочная фраза: «Не кичись правдой, иначе ангел от тебя отвернётся». Я долго думал над её смыслом и понял: это и в самом деле верно, правдой не надо бравировать, её надо знать, знать самому и для себя, а колоть ею глаза другим – занятие бессмысленное, неблагодарное и обидное.

О чём?

О чём рассказ Пушкина «Выстрел»? О том, что времени всегда не хватает и смерть приходит в самый неподходящий момент. По молодости, в начале жизни, легко разбрасываешься авансами, залезаешь в долги: это сделаю, то успею сделать, и кажется, что времени впереди – навалом… А потом сталкиваешься с неумолимостью финала…

О первой фразе

Стоя возле книжного развала, я перелистал два десятка романов, написанных современными английскими, американскими и нашими отечественными авторами, и убедился: эти литераторы, в том числе и провозглашённые классиками, не умеют начать произведение или же умышленно пренебрегают возможностью заинтриговать читателя. В качестве подтверждения этой мысли приведу противоположный пример из действительной классики. Вот как начинается роман Юрия Олеши «Зависть»: «По утрам он поёт в клозете».

Юрий Карлович, согласно его собственным признаниям, потратил на поиски этого начала бездну времени и перепробовал массу вариантов.

Шутка Леонида Утёсова, предложившего Михаилу Светлову такое начало романа: «Хаим нуждался в половой жизни», продолжает и подтверждает обозначенную в начале нашего разговора проблему: можно ли, прочитав столь интригующий «запев», притормозить чтение, отбросить книгу? Вряд ли.