Литературная Газета 6316 (№ 12 2011) - [52]

Всё чаще слышу разговоры об «устаревшей» системе Станиславского… О близкой гибели репертуарного театра. Но он погибает не от объективной социальной необходимости, от вызовов времени. Его убивают. Роль Герострата, шумного уничтожителя национальных богатств, примеривают сейчас на себя многие. Геростраты нынче в моде. Дело честных людей – остановить пожар. Спасти оставшиеся в живых театры и его творцов.

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 1 чел. 12345

Комментарии:

Код русского артиста

Театральная площадь

Код русского артиста

ЮБИЛЯЦИЯ

Общение с ним – времяпрепровождение само по себе бесподобное – неминуемо вызывает в культурной памяти блистательную галерею его коллег по профессии, немеркнущие образы, выведенные классической отечественной драматургией. В нём, кажется, есть очень многое от Геннадия Несчастливцева, многое – от Льва Гурыча Синичкина, что-то, вероятно, и от Шмаги…

Главное, что подкупает в этой личности, – помимо большого таланта, разумеется, и ценнейшей способности в каждой роли быть новым, неожиданным и вместе с тем всегда оставаться собой, никогда не терять своих собственных неподражаемо «чуйковских» стиля и харизмы, – так это его феноменально трепетное отношение к сцене. Можно было бы сказать, по-юношески трепетное, если бы перед нами не был мужчина достаточно зрелых лет.

В эти дни Александр Александрович Чуйков, народный артист СССР, премьер Тверского академического театра драмы, отмечает разом две знаменательные даты: 75-летие и 50-летие творческой деятельности. Как именно отмечает? Достаточно скромно, по-домашнему, без какой бы то ни было пышности. Репетирует, готовит новые бог весть какие по счёту роли, которые будут предъявлены его любимой – и любящей его – публике в свой черёд, по осени. Занимается со студентами: профессор Тверского курса Щепкинского училища давно и целенаправленно работает на будущее – и родной сцены, и российских подмостков вообще – и лицезрение многих его бывших питомцев «в деле» позволяет судить, что это занятие даётся ему ничуть не хуже, нежели игра на сцене.

Вопрос о том, что же пожелать Вам, дорогой Александр Александрович, в связи с Вашим двойным юбилеем, честное слово, ставит в некоторый тупик. Ведь у Вас, с какой стороны ни посмотри, – всё есть. Одна счастливая семья, вторая прекрасная семья, которые, в известном смысле, сливаются воедино (супруга и настоящий многолетний творческий соратник артиста – художественный руководитель Тверской драмы Вера Андреевна Ефремова); искренние любовь и признание у публики, партнёров, учеников; да и работой, до который Вы, как настоящий профессионал, столь жадны, актёр Чуйков не обделён и, думается, в обозримом будущем обделён не будет…

Остаётся пожелать лишь традиционного – но от этого не становящегося маловажным – здоровья! А ещё – успехов боготворимому им театру: и Тверскому драматическому, и русскому психологическому!.. Нет ни малейшего сомнения: будет всё хорошо с ними – будет совершенно счастлив и полностью удовлетворён жизнью и артист Александр Чуйков.

«ЛГ»

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Скальпель хирурга Карбаускиса

Театральная площадь

Скальпель хирурга Карбаускиса

ПРЕМЬЕРА

«Будденброки» как диагноз. В РАМТе рассказали историю гибели одного семейства.

В когорте своего поколения Карбаускис один из немногих, кто сумел не «прогнуться под изменчивый мир». Он ставит то, что считает нужным. Нужным ему самому и ещё некоторому количеству людей, готовых стать его единомышленниками. Никому свой выбор не навязывает (ни худрукам театров, ни зрителям), и уже одно это не может не вызывать уважения. Материал, с которым он работает, никак не соотносится ни с истерическим поиском новых форм, каковым по инерции продолжают заниматься адепты всяческих «новых» волн и драм, ни с играми в «холодно-горячо», коими заняты многочисленные менеджеры по продажам от режиссуры, стремящиеся во что бы то ни стало угодить публике, требующей непритязательно-броского зрелища. Область, которую литовский режиссёр исследует планомерно (начиная ещё с «Рассказа о семи повешенных» в «Табакерке») и скрупулёзно, большинству людей внушает инстинктивный, почти первобытный ужас: жизнь на грани смерти – смерть у границы жизни. А точнее, взаимосвязь поступков, совершённых человеком в жизни, с тем, как и во имя чего он уходит из неё.

В спектакле «Ничья длится мгновение», поставленном по роману Ицхокаса Мераса и номинированном на нынешнюю «Золотую маску», эти взаимосвязи просматривались очень чётко. В судьбе каждого героя поступок и следствие разделялись всего несколькими днями, а чаще – минутами. Сжатое до предела безантрактное действие буквально само подводило зрителя к соответствующим выводам. В «Будденброках» всё сложнее: решение, принятое персонажем ещё в ранней юности, жёстко детерминирует финал его земного существования, который наступит через тридцать-сорок лет. И зрителю, незнакомому в великим романом Томаса Манна, далеко не сразу становится ясно, что вся жизнь, заключённая между этими двумя событиями, катится по колее, направление которой задано принятым решением.