Литературная Газета 6260 (№ 05 2010) - [68]

Да будут с ними семь небес дружны.

Да будет их друзьями полон свет…

На Востоке каждый крупный поэт стремился создать эпические произведения, свидетельствующие  о его мастерстве. Особое внимание придавалось жанру «Хамсе» – «Пятерице», состоящей из пяти больших поэм. Истории известны «Пятерицы» Низами, Эмира Хосрова и других поэтов. В 1483 г. Навои создаёт первый дастан «Хамсы» – «Смятение праведных», в 1484 г. – последующие три дастана «Фархад и Ширин», «Лейли и Меджнун» и «Семь планет», а в 1485 г. – «Стену Искандера». И несмотря на плодовитость Алишера Навои, «Хамса» считается вершиной его творчества.

С 1488 по 1501 г. Навои пишет огромное количество научных, философских и литературных трактатов. В период между 1491 и 1498 гг. появляется знаменитый лирический свод, состоящий из четырёх диванов «Хозойинул-маоний» («Сокровищница мыслей»). В те же годы поэт собирает свои стихи, написанные на персидско-таджикском языке, и составляет другой сборник «Девони Фоний» («Диван Фани»). 1499 г. ознаменован выходом в свет философской поэмы «Лисон-ут-тайр» («Язык птиц»).

В это же время Алишер Навои пишет лингвистический труд о староузбекском языке «Мухокамат-ул-лугатайн» («Суждение о двух языках») – своеобразный трактат-манифест, раскрывающий богатство узбекского языка. В этой работе Навои показывает красочность и неповторимость родного языка, обладающего большими ресурсами для выражения тончайших оттенков мысли. И это несмотря на то, что только на персидском длительное время создавались значительные художественные произведения. Как и многие другие поэты того времени, Алишер Навои писал на двух языках – персидском и тюркском. Однако основные произведения были написаны на тюркском языке, что, безусловно, подняло узбекскую классическую литературу на небывалую высоту. Именно Алишер Навои стал основоположником не только узбекской литературы, но и современного узбекского литературного языка.

Алишер Навои был человеком передовых взглядов, ему были чужды идеи национальной исключительности. Герои его произведений – представители разных национальностей, и все они наделены прекрасными душевными качествами и дружны между собой. По мнению Навои, именно единение спасает людей от всех бед:

Кто одиночества избрал себе судьбу –

Не человек: свою он обокрал судьбу.

Он и с людьми – один, все дни его горьки:

Слыхал ли кто хлопки единственной руки.

Прав был классик… Сегодня самое время прислушаться к нему.

Игорь КРУГОВЫХ, председатель общества «Россия – Узбекистан»

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Журнал составляется сам

Cовместный проект "Евразийская муза"

Журнал составляется сам

ИНТЕРВЬЮ В НОМЕР

«Дикое поле. Донецкий проект» – один из немногих литературных журналов в СНГ, имеющих многочисленных читателей в разных странах. Оригинальная концепция издания привлекает всё новых авторов, в том числе первого ряда. В украинском журнале наряду с другими литераторами публиковались Сергей Аверинцев, Лев Аннинский, Александр Городницкий, Игорь Губерман, Игорь  Иртеньев.

«Литературная газета» беседует с главным редактором журнала «Дикое поле», доктором филологических наук, заведующим кафедрой теории литературы и художественной культуры Донецкого национального университета, писателем Александром Кораблёвым.

– Александр Александрович, топоним «Дикое поле» в названии журнала и реальный, и метафорический. Какие значения он в себя включает?

– Дикое поле – спорная территория. На это название претендуют чуть ли не все степные области России и весь юго-восток Украины. Но мы не собираемся ни с кем спорить. Для нас достаточно, что на старых картах Диким полем называется территория нынешнего Донбасса, где и выходит по праву журнал с таким названием. С XIX века эта местность стала стремительно превращаться в Новую Америку, по выражению Блока. Но так и не превратилась. Что это сейчас – никто точно не знает. Одни считают, что это Зона, где причудливо переплелись советскость и криминалитет. Другие – что это только шахты и футбол, в отсутствие истории, культуры, традиции. Третьи – что, наоборот, как раз в этом месте и начиналась европейская история: здесь жили скифы, здесь бывали сарматы, гунны, хазары, печенеги, половцы, отсюда родом скандинавские и древнегреческие герои. Вот все эти значения и включает в себя топоним «Дикое поле».

– Не стала ли на время таким глухим пространством постсоветская территория? Фильм Михаила Калатозишвили «Дикое поле», вышедший на экран в 2008 году, как раз об этом. Неприкаянные герои фильма практически лишены связей с внешним миром…

– Пожалуй, стала. Когда монах уходит в скит, его внешние связи с миром ослабевают, но усиливаются иные, внутренние. А с современным человеком происходит обратное: его связанность с внешним миром постоянно усиливается (особенно в последние годы: телевидение, телефон, Интернет), но по той же закономерности обычно за счёт утраты глубинных, духовных контактов, а они ему – как духовному существу – ещё более необходимы…

– Значит, дикое поле – везде? Или, к примеру, саратовский и ереванский проекты «Дикого поля» возможны, а берлинский или парижский – нет?