Литературная Газета 6230 (№ 26 2009) - [17]

Но "Русского рассказа" авторов журнала "Москва" я у нас в библиотеке достать не смог. Там и не знали про такой. Тогда я попросил приятеля, часто бывающего по делам в Москве, купить мне эту книгу. Он сумел приобрести её только в книжной лавке самого журнала "Москва" на Арбате, что обошлось ему (а точнее, мне) в сумму около шестисот рубликов.

Ну да ладно - на хорошую книгу в конце концов и таких денег не жалко. "Литгазета" посулила: "Очень не похожие по тематике и настроению рассказы тем не менее представляют гармоничный литературный ансамбль, открывающий читателю жизнь нашей страны в разные периоды прошлого века". Открыл я книгу, пролистнув советский период (это мы всё знаем), предвкушая несколько вечеров увлекательного чтения И что же? Я получил то, что получает человек, заказав в ресторане дорогое, но ужасно невкусное блюдо. Наверное, в мире искусства так не принято - сравнивать литературу с едой, но я не литератор, извините. Во всяком случае, ничего даже близко похожего на "гармоничный литературный ансамбль" я в книге "Русский рассказ" не обнаружил.

Более того, если бы мне предстояло делать вывод о состоянии русского рассказа исключительно по сборнику журнала "Москва", я бы сказал, что жанр этот находится при смерти. И ещё я бы сказал, что он находится при смерти по причине какого-то странного, не очень честного (ввиду явной запоздалости) антисоветизма авторов.

Оговорюсь, что сказанное не имеет отношения к таким старым авторам журнала "Москва", как В. Распутин, Б. Екимов, В. Лихоносов, М. Алексеев, В. Крупин, В. Белов, Е. Носов, П. Краснов. Они-то свой уровень сохранили, да и в антисоветизм на старости лет не ударились.

Но я никогда бы не подумал, что Виктор Астафьев может писать так дурно, как в рассказе "Пионер - всем пример" (2001): "Служил он в ту пору в Германии, будучи оставленным там в числе наших войск после войны. Командовал ротой, имел звание старшего лейтенанта, на фронт прибыл младшим лейтенантом и долгое время командовал взводом. Уже в звании лейтенанта, являясь замом командира роты, он тихо и плавно перекочевал из кандидатов в члены коммунистической партии. Было это на границе с Польшей" Признаться, я запутался в военной и партийной биографии героя! Она в каком-то диковинном реверсном режиме пересказана автором, задом наперёд. В итоге не совсем ясно даже, где всё это происходит - в Германии или Польше? А потом - что за язык у классика? Наверное, можно сказать о воинской части, что она была "в числе наших войск". А о человеке всё-таки лучше - "в рядах наших войск".

Рассказ "Пионер - всем пример" написан с каким-то ярым, но совершенно непонятным антисоветским задором. Герой Антон Дроздов, как мы уже выяснили, - фронтовик и коммунист. Ни о каких его антисоветских настроениях до 1945 года даже намёком не сообщается. В Германии же происходит вот что. Бойцы дроздовской роты изнасиловали пожилую немку-крестьянку и несколько советских девушек-"остарбайтеров", причём одну из них "придушили". "Ротный не успел ещё отослать докладную командиру полка о бесчинстве", как "орлы из хозвзвода" сделали то же самое с женой и дочерью освобождённого из концлагеря антифашиста. "Показательный суд" приговорил к расстрелу старшину хозвзвода. Казнили его, чтобы было другим неповадно, публично, на городской площади, а после смерти трое суток не отвязывали от расстрельного столба. Остальные насильники и убийцы были, по словам Астафьева, "демобилизованы и отправлены на родину", что вообще-то противоречит публикуемым ныне документам о наказаниях за подобные преступления, совершавшиеся военнослужащими Красной армии. Их ждала как минимум тюрьма.

Но что самое удивительное и маловероятное: командир этой совершенно разложившейся, по-видимому, роты избежал вообще какого-либо наказания. Тем не менее, узнав о расстреле своего старшины, он повёл себя весьма загадочно. "Показуха! - ахнул командир роты. - Опять показуха! И какая расчётливая!" И сам начал искать виноватых. (А между тем поначалу Дроздов был не прочь "скрыть ЧП".) Из рассказа Астафьева абсолютно неясно, ждал ли Дроздов новых расстрелов или не желал их вообще, поэтому и непонятна его позиция, с которой он выступил на полковом партсобрании. Известно лишь, что он требовал "правды и честности". Соратники по партии отреагировали на эту наглость распустившего свою роту командира весьма мягко: "ему собирались записать строгий выговор за нарушения в роте". Что же сделал коммунист Дроздов? Он швырнул партбилет "в морду замполита". Был бы я коммунистом (которым, к слову говоря, никогда не был), обязательно потребовал бы исключения этого Дроздова из партии - и даже не за выходку с партбилетом, а за беспринципность. Почему он, допустивший в своей роте разгул уголовщины, требует "правды и честности" от кого угодно, только не от себя самого? Но партсобрание, вероятно, запуганное буйным Дроздовым, всё ещё искало "более мягкое наказание" для комроты. И только после того, как Дроздов назвал собравшихся коммунистов "бесчестными людьми", его наконец решились исключить из партии и предать суду (за что, не сообщается).