Листая страницы сербской истории… - [141]

Судьбы России и югославянских народов были тесно переплетены на протяжении последних нескольких столетий. В начале третьего тысячелетия мы, естественно, задаёмся вопросом: как определить стратегию развития наших стран в XXI веке, какое место займёт Россия в новом мире, жёсткий прагматизм которого сегодня уже не вызывает сомнения? Во многом наше будущее будет зависеть от тех отношений, которые сложатся со славянскими странами, из которых по вполне понятным причинам я бы выделила Сербию и Черногорию.

Отношения России с южными славянами, хотя и создают иногда впечатление общей благостности, с разными странами и народами складывались по-разному. Посмотрим на Сербию и Черногорию, где сербский народ питал особые чувства к России и русским.

В отношениях между Россией и Черногорией на протяжении всех веков, начиная с грамоты Петра Великого 1711 г., наблюдались устойчивость и стабильность, которые явились основой дружбы и искреннего братства. Сотрудничество, которое особенно активно формировалось в XIX веке, развивалось в разных сферах – государственной, военной, культурной, религиозной.

Отношения России с Черногорией овеяны легендами о «высокомонарших милостях» сохранившимися до наших дней. Документы показывают почти трогательное и безотказное отношение русского двора к посланникам из Черногории в начале XIX в., удовлетворение просьб многих «ходатаев за черногорские интересы». Русская денежная помощь Черногории предназначалась для внутреннего благоустройства страны, содержания государственного аппарата, покупки боевого снаряжения. Кроме того, существовала еще и «милостинная дача на Цетинскую обитель Рождества Пресвятые Богородицы». В знак благодарности храбрые, но бедные черногорцы «повергали к высочайшему его величества престолу» 12 знамён турецких и «саблю албанского Махмуд-паши, взятые у него в добычу… черногорским воинством», а также заверяли в своей преданности и «усердии от давнего времени ко Всероссийской империи черногорских и брдских славено-сербских народов»[329].

При Александре I Россия помогала Черногории деньгами, посылала церковные книги, принимала на свои земли переселенцев, устраивала в Пажеский корпус детей чиновников, в 1804 г. открыла консульство в Которе, чтобы поддерживать связи с Черногорией и урегулировать её дела с Габсбургской империей[330].

С воцарением на русский трон Николая I укрепились надежды черногорцев на получение «новых доказательств… великодушной заботы» России. Они просят царя «добиться официального признания Черногории как страны, находящейся под законным покровительством России»[331]. Становление государственности Черногории также связано с именем России. Благодаря денежной помощи царя в Черногории были проведены меры по формированию государственного аппарата: создан высший административно-судебный орган – Сенат, образованы национальная гвардия и судебно-политические органы. С помощью России Негош в 1834 г. открыл в Цетине первую школу, типографию.

Россия разрешала переселение славянских народов на русские земли по просьбе черногорских правителей и герцеговинских сердарей – как предоставление убежища после антитурецких восстаний, как спасение от голода и вымирания, как благодарность за оказанные подвиги. В мае 1817 г. Россия соглашается принять 800 переселенцев из Черногории, как писал Пётр Петрович Негош, «по скудости здешнего края и неплодородия нынешнего»[332]. Черногорский митрополит выражал просьбу к русскому царю, чтобы переселение проводилось регулярно, каждые 10 лет[333].

В 70-е гг. сила черногорского оружия и российская дипломатия принесли Черногории независимость. В Черногории обучались морскому делу русские моряки, а черногорцы верно служили русскому царю и в звании рядового, и в чине генерала. Известны слова Александра III, обращённые к князю Николе во время его пребывания в Санкт-Петербурге в 1889 г.: «Пью за здоровье князя черногорского, единственного искреннего и верного друга России».

Однако чистый горизонт русско-черногорских отношений иногда омрачался стремлением Черногории искать покровительство других держав (годы правления Данила Петровича) или нежеланием российского двора поступиться своими интересами. При этом черногорцы всегда старались найти объяснение такой позиции России, никогда не теряли веру в её покровительство и продолжали испытывать нежные чувства к ней. Так, исходя исключительно из своих интересов, Россия в 1813 г. соглашается на передачу Австрии завоеванных черногорцами бока-которских провинций. Александр I достаточно жёстко оповещает Петра I Петровича Негоша об этом решении и советует ему «для общей пользы не токмо не препятствовать австрийским войскам в занятии крепостей… но и употребить влияние ваше к склонению жителей Боко ди Катаро непрекословно повиноваться постановлению союзных держав, клонящемуся к вашему и их спокойствию»[334].

Для черногорцев не существовало дилеммы, к какой стране обращаться за помощью. Они воспринимали Россию как естественного союзника. Здесь большую роль играли общая вера, схожесть языка и культуры, положение России среди сильных европейских государств, общие враги. Борьба за свободу и союз с «Маjком Русиjом» для черногорцев были святыми понятиями, делом чести. В Черногории сложился культ России: черногорцы признавали над собой «только Бога и царя русского». А их любовь к России была чиста, безмерна и искренна.