Лисица и виноград - [8]

Но вот как в древности платили боги

            За похвалы. Однажды Симонид

Атлета восхвалить хотел в высоком слоге;

        Но, рассмотрев поближе свой сюжет,

Увидел, что почти в нем содержанья нет.

            О чем писать? Родители Атлета

        Совсем неведомы для света:

Отец его – лишь скромный мещанин,

        Для песнопения предмет ничтожный;

            Известен лишь Атлет один.

И вот Поэт, сказав о нем, что лишь возможно,

        Отвлекся в сторону: поставил

    В пример всем доблестным борцам

    Кастора и Поллукса, их прославил,

Да так, что похвала сим славным близнецам

    Две трети заняла в создании Поэта

        И только треть осталась для Атлета.

    Когда Атлет прочел стихотворенье,

Он не обещанный талант Поэту дал,

А только треть одну; причем сказал,

    Что за другие две вознагражденье

        Дать Симониду те должны,

        Кому они посвящены.

    «Но все ж тебя я угостить желаю, –

Прибавил тут Атлет, – приди на пир в мой дом,

    Куда я избранных сегодня приглашаю:

В кругу друзей, родных мы время проведем».

Согласен Симонид. Быть может, он страшился,

Чтоб также и похвал, как денег, не лишился.

        На славу праздник был:

            Всяк веселился, ел и пил.

Вдруг подошел слуга к Поэту торопливо

                    И заявил, что у ворот

            Два незнакомца ждут его. И вот

        Пошел Поэт, а за столом шумливо

    Меж тем все гости пьют, едят

        И тратить время не хотят.

    Те незнакомцы – были близнецами,

            Воспетыми его стихами.

    Из благодарности за похвалы его

            Они ему велели удалиться

                Скорее с пиршества того:

    Атлета дом был должен обвалиться.

        Пророчеству свершиться суждено;

    Подгнивший потолок внезапно обвалился

На пиршественный стол, на яства, на вино,

    На головы гостей; пир грустно прекратился.

        Чтоб совершилась месть полней

                За оскорбление Поэта,

        Сломало балкой ноги у Атлета,

                И искалеченных гостей

        Спешили унести скорей.

    Об этом случае прошла молва повсюду,

        Дивился всяк такому чуду,

                И вдвое начали ценить

        Стихи певца, любимого богами.

И каждый добрый сын был рад ему платить,

Как можно более, чтоб предков восхвалить

                Его стихами.

    Я возвращаюсь к теме. Я сказал,

        Что лучше не жалеть похвал

Нам для богов; к тому ж для Мельпомены

        Нет униженья торговать стихом,

                И следует при том

        Искусству нашему знать цену.

    От высших милость – честь для нас;

Олимпу некогда был друг и брат – Парнас.

Смерть и Несчастный Перевод Ф. Зарина

        Один Несчастный каждый день

    Звал Смерть к себе, в надежде облегченья.

    Он говорил: «Прерви мои мученья!

    Приди за мной, возлюбленная тень!»

    Не отказала Смерть ему в услуге;

И вот открылась дверь, идет к нему она.

Но, увидав ее, он закричал в испуге:

    «Что вижу я! Уйди! Ты мне страшна!

При взгляде на тебя кровь в жилах леденеет,

    Могильным холодом твое дыханье веет!

                Не подходи!

            О Смерть! о Смерть! Уйди!»

Вельможный Меценат, проживший столь беспечно,

    Сказал: хотел бы жить я вечно

        Как нищий, жалкий и больной,

    Но только б жить! до сени гробовой

        Я жизни буду более чем рад!

«О Смерть, не приходи!» – так все тебе твердят.

Крестьянин и Смерть Перевод И. Крылова

Набрав валежнику порой холодной, зимней,

    Старик, иссохший весь от нужды и трудов,

Тащился медленно к своей лачужке дымной,

Кряхтя и охая под тяжкой ношей дров.

                Нес, нес он их и утомился,

                        Остановился,

            На землю с плеч спустил дрова долой,

Присел на них, вздохнул и думал сам с собой:

                «Куда я беден, Боже мой!

Нуждаюся во всем; к тому ж жена и дети,

            А там подушное, боярщина, оброк…

                        И выдался ль когда на свете

            Хотя один мне радостный денек?»

В таком унынии, на свой пеняя рок,

Зовет он Смерть: она у нас не за горами,

                А за плечами.

                Явилась вмиг

И говорит: «Зачем ты звал меня, старик?»

        Увидевши ее свирепую осанку,

Едва промолвить мог бедняк, оторопев:

        «Я звал тебя, коль не во гнев,

Чтоб помогла ты мне поднять мою вязанку».

                        Из басни сей

                Нам видеть можно,

        Что как бывает жить ни тошно,

        А умирать еще тошней.

Мужчина средних лет и его две Возлюбленные Перевод О. Чюминой

Мужчина средних лет, заметив седину,

        Которая в кудрях его блистала,

    Решил, что для него избрать себе жену

        Теперь как раз пора настала.

        Он был владельцем капитала,

                    А потому

    Мог выбирать: понравиться ему

    Желали все. Он не спешит, однако:

    Ведь дело здесь касалось брака.

    Две вдовушки приобрели права

Над сердцем зрелого поклонника и чувством.

            Была моложе первая вдова,

    Но старшая была одарена искусством

        Восстановлять успешно то,

            Что было у нее природой отнято.

        И обе вдовушки исправно,

            Среди веселья, смеха и услад,

            Его на свой причесывали лад,

И голову притом намыливали славно.