Лишний человек - [26]
— А ты не догадался пойти в полицию и объяснить им прямо, что произошло? Ну, у тебя ведь голова хорошо соображала, и по-английски ты без проблем…
— Видимо, соображала все же не очень хорошо первое время. Потому что я до этого додумался не сразу. Первые день-два я вообще ни о чем не думал, кажется. Мне хватило наличных денег на еду и крышу над головой. Больше мне ничего не было нужно. А вот потом — да, потом я проснулся окончательно.
— И решил не ходить в полицию?
— Отчего же? Именно туда и пошел. Рассказал им все как есть, меня там выслушали с сочувствием, пообещали помочь и направили к доктору. Доктор меня обследовал и попросил подождать в коридорчике под дверью. Ну, я ждал, ждал. До вечера. Потом оказалось, что он уже ушел домой, а про меня забыл.
— Ясно, — Саша сердито нахмурился. — И в полиции забыли, да?
— Да. Я туда еще приходил раза два, с тем же результатом. И вот с этого момента уже стал соображать получше. И понял, что действительно какой-то странный вирус забывчивости в атмосфере. Но они только обо мне забывают, о других — нет, я за этим понаблюдал. Значит, дело во мне. Это со мной что-то не так. Тогда я стал искать упоминания о себе в интернете. Профили в соцсетях и все такое.
— Тебя там и в лучшие времена не было, — улыбнулся Саша. — Ты их не любишь.
— Да? То-то я думаю, мне там так тоскливо стало. Зато нашел множество однофамильцев. И, возможно, даже родственников.
— Последнее — это вряд ли.
— Почему?
— Потом объясню. Давай дальше.
— А дальше ничего не было. Самого себя я там не нашел. Вообще. Ни единого упоминания.
— Ну это понятно как раз. На самом деле про тебя там было, и немало. Но очень быстро все исчезло, когда ты пропал. И даже фотографии у меня на компьютере и в телефоне исчезли.
— Мистика какая-то, — сказал Сёма неодобрительно.
— Ты не поверишь… — грустно усмехнулся Саша.
— Поверю. Я уже во многое готов поверить. Это все очень странно.
— А вот скажи еще… Раз ты сохранил все свои таланты и умения… Ты не замечал, что можешь делать что-нибудь такое… ну, сверхъестественное? Или хотя бы просто необычное?
— Нет. Не замечал.
— Ладно. А петь умеешь?
— Не знаю. Я не проверял. Мне нравится слушать.
— А ты попробуй. Ты помнишь что-нибудь? Ну напой просто что в голову придет. Эх, вот пианино у меня тут нет. Никакого завалящего рояля в кустах не припас.
Но Сёме не нужно было пианино. Ему ничего не было нужно, чтобы петь. Как и раньше.
Где ты был, Сёма, в каком сумрачном лесу пропадал? В каких туманных далях потерял самого себя? Саша разглядывал его внимательно, с тревогой искал незаметные перемены и с облегчением отмечал каждую обыденную земную деталь, которая убеждала его, что Сёма настоящий, что он не исчезнет, не растает в воздухе.
Вот он поет — и как понять, это просто пение, просто голос и хорошо знакомая мелодия, или уже что-то большее? Где грань между реальностью и волшебством в музыке? Это магия воздействует на слушателей или музыка просто запускает определенные биохимические процессы в мозге и потому воодушевляет, заставляет подниматься и идти за ней или вгоняет в забытье, вызывает восторг или страх, тоску или прилив сил?
— Значит, немецкий ты тоже не забыл.
— Не забыл. Но ты ведь не это хотел проверить?
— Нет. Я хотел узнать, можешь ли ты петь по-прежнему.
— И не просто петь, а что-то еще, да? Ты расскажешь мне?
— Да, конечно. Только… — Саша помолчал, собираясь с мыслями. — Это трудно объяснить. И чтобы понять это по-настоящему, нужно много времени. А у нас его нет. Надо, чтобы ты понял сразу.
В окно снова стучал дождь. На кухне позвякивали посудой и разговаривали — приглушенно, но достаточно громко, чтобы не дать человеку спокойно поспать. Саша недовольно заворочался на диване и вдруг подскочил, ужаленный страшной мыслью — он просто задремал и это все опять был только сон?
Но нет, все было наяву. На кухне горел свет, и в дверном проеме был виден Сёма с кружкой в руках. Он с кем-то разговаривал… Ну да, конечно, Ванин голос. Он, значит, все же приехал к ним среди ночи, когда получил сбивчивое и непонятное сообщение, из которого было, однако, ясно, что Сёма нашелся. А Саша, значит, заснул, не дождавшись его, сраженный накопившейся усталостью.
Он с облегчением опустился обратно на мягкие подушки.
— Странное ощущение, да? — говорил Сёма вполголоса. — Как будто ты нашел не совсем то, что потерял. Вроде и есть я у вас теперь, а вроде и нету. Как будто это не я.
— Нет. Это совершенно точно ты, — уверенно возразил Ваня, невидимый за выступом стены. — Я тебя узнаю. Ты, когда задумаешься, делаешь вот такое вот лицо…
