Лишний человек - [25]

Перед самым домом Саша вспомнил, что у него в кармане лежит их совместная с Сёмой фотография в прозрачном файле, которую он всегда носил с собой как напоминание для слишком забывчивых коллег. И как будто специально для такого случая.

— Вот, смотри, — фотография помялась, но это ничего, теперь уже неважно. — Это мы в Славике, после репетиции, Ваня снимал для инстаграма.

Сёма некоторое время разглядывал снимок, потом поднял на Сашу серьезные глаза.

— Я понял, — кивнул он. — Мы знакомы. Мы вместе работали. В театре, да? Или в кино? Ты говоришь, супергерои…

— Нет, супергерои — это не в кино. Это по-настоящему. — Саша зазвенел ключами. — Заходи. Сейчас все разъясним. Главное, что ты нашелся. А то мы уже не знали, что думать. Просто… вот… вообще уже…

Сёма вдруг тихо засмеялся.

— Что? — Саша постарался рассердиться, чтобы взять себя в руки. — Что смешного?

— Я все думал: когда наконец встречу того, кто меня знает? И чем это мне грозит?

— Да уж, тут еще кое-кто тебя разыскивает, не только мы. Хорошо, что…

В дверь позвонили.

Они молча переглянулись.

— Отойди, — шепнул Саша чуть слышно. — Чтоб тебя не было видно.

Сёма, помедлив секунду, шагнул в сторону. Саша приоткрыл дверь, внутренне готовясь дать отпор незваному гостю, но это оказался всего лишь давешний продавец из газетного киоска. В руках у него был Сашин пакет с продуктами из супермаркета.

— Это вы вроде там у меня оставили? Журнал когда покупали…

— Что? Это? А, да, совсем забыл… А как вы нас нашли? — спросил Саша подозрительно.

— Не сразу, — грустно сказал продавец газет. — Просто увидел, что вы вроде к этому дому пошли. Я в три другие квартиры сначала позвонил, а потом уж к вам.

— А… понятно. Спасибо! Совсем забыл, — повторил Саша. — Какой-то вирус амнезии в воздухе.

Продавец газет в свою очередь посмотрел на Сашу с подозрением и поспешил уйти.

— Ну вот, по крайней мере от голода мы не пропадем, — сказал Саша с нелепой напускной бодростью, за которую ему тут же стало неловко. — Ты хочешь есть? Нет? Ну тогда потом.

Он отнес продукты на кухню и вернулся в комнату. Ощущение сна постепенно уходило, все было вполне реальным — шорох пластикового пакета, шум автомобилей за окном, твердый выключатель светильника. И Сёма, сидящий напротив, и его знакомый проницательный взгляд.

— Расскажи, что ты помнишь, — предложил Саша.

— Да, так будет быстрее. Помню я не слишком много. Твой рассказ явно займет больше времени.

— Но свое имя помнишь?

— Да. Точнее, не то чтобы помню… Я и его забыл. Но у меня в кармане было водительское удостоверение с фотографией. Заодно узнал, что я умею водить машину. И мотоцикл.

— И по-английски говоришь.

— И не только по-английски. А еще играю на пианино. Наверное, еще что-то умею, просто не было случая проверить.

— Получается, это все у тебя осталось. Твои знания и умения. Ты не помнишь только… что именно?

— Не помню, кто я такой. Что со мной было и как я здесь оказался.

— Давай по порядку тогда.

Сёма рассказывал спокойно и размеренно, давая Саше время осмыслить услышанное, терпеливо отвечал на сбивчивые вопросы, возвращался к началу, по мере сил описывал детали. Саша старался слушать внимательно, но то и дело терял нить рассказа, поэтому время от времени повторял вслух то, что услышал, своими словами, чтобы не запутаться и не увязнуть снова в зыбкой трясине неопределенности.

Сёма не помнил, что именно с ним произошло. Очевидно, что-то плохое, но когда он пришел в себя, это было похоже на мирное пробуждение ото сна. Сначала он осознал, что где-то рядом звонко поют птицы, и он долго слушал их, не открывая глаз, пытаясь различить разные голоса. Кругом плыла теплая и ленивая летняя ночь, похожая на кисель. Потом совсем близко протарахтел автомобиль, и ему пришлось проснуться окончательно.

Он сидел на скамейке в парке, под старой липой, совершенно один, и в поле зрения ни души, только птицы над головой. В небе медленно перекатывалась и таяла прозрачная луна, словно кусок сахара в кружке с остывшим чаем. Это сравнение само родилось у него в голове, и он ясно представил эту кружку в своих руках. Кто-то положил туда сахар по ошибке, он ведь не пьет сладкий чай. Но нет, чай тут ни при чем, какая-то другая ошибка, другая странность, которая с ним произошла, поэтому он оказался здесь, в парке. Он попытался вспомнить, в чем тут дело, но вокруг так бешено стрекотали цикады, что он никак не мог сосредоточиться. Тогда он подумал, что это, наверное, не цикады, а просто у него звенит в ушах, и сразу наступила тишина.

Прошло еще сколько-то времени, он этого не заметил, и очнулся от того, что парк наполнился шумными людьми. Стало понятно, что и он — один из них, и ему тоже, видимо, надо куда-то идти, с кем-то говорить, на ходу смотреть в телефон… Так он обнаружил, что у него нет телефона. Зато в карманах нашлось водительское удостоверение. Заглянув в зеркальную гладь неработающего фонтана, он убедился, что в удостоверении его фотография, а значит, и имя его. Еще в кармане был бумажник, а в нем — сколько-то денег и банковские карты. Больше ему ничего не удалось узнать о себе в этот день. Да и последующие дни мало что к этому добавили. Он безуспешно искал себя — в буквальном смысле, не в переносном.