Лишенные плоти - [10]

— Все дело в экономике Китая и Индии, — встряла ее мама. — Он стремится завоевать новые рынки, потому и уезжает так часто.

Хорошо бы она не вмешивалась, подумал Амброуз. Он предпочитал вести допрос ненавязчиво, позволяя беседе идти своим чередом — в такой обстановке люди рассказывают куда больше, чем хотели. И страшно злился, когда кто-то вмешивался в ровное течение разговора.

— И больше Дженнифер ничего тебе не говорила? Она больше никуда не собиралась? Только домой, печь торт?

Клэр поежилась и на минуту задумалась, пытаясь вспомнить, как все было.

— Да. Я даже немножко обиделась, что она меня не предупредила. Потому что вообще-то у нас с ней было правило — не подводить друг друга. «Друзья друг друга не подводят» — это у нас вроде девиза было. А она даже не пригласила меня к себе, помочь с этим тортом.

— Значит, в тот момент тебе это показалось немного странным, да? Что Дженнифер вот так, ни с того ни с сего, заявила, что уходит печь торт?

— Немного, — кивнула Клэр. — Ну, то есть я не очень удивилась. Просто это на нее не очень-то похоже. Но я не собиралась из-за этого с ней цапаться. В конце концов, если ей хочется сделать сюрприз папе — пожалуйста. Это ее дело.

— Где вы с ней попрощались?

— Ну, мы на самом деле не прощались. То есть не то чтобы формально прощались. Просто стояли на автобусной остановке, и тут подошел автобус. Мы в него сели, а Дженнифер вдруг и говорит: «Ой, я забыла, мне еще шоколад надо для торта купить, так что я в магазин». У нас в пяти минутах ходьбы от школы есть магазинчик, — объяснила Клэр. — Короче, я уже села, а Дженнифер вдруг сорвалась с места и выскочила из автобуса. Растолкала всех вокруг. Ну а потом я в окно видела, как она обошла автобус и пошла в сторону магазина. Она еще улыбнулась мне и рукой помахала. И кажется, что-то крикнула, типа «до завтра». Ну, мне так показалось. — Личико Клэр вдруг дернулось, и по щекам вновь заструились слезы. — И больше я ее уже не видела.

Мать Клэр принялась гладить дочь по голове, утешая и успокаивая. Амброуз ждал.

— Похоже, Дженнифер сегодня была сама не своя, — заметил он. — Вела себя не так, как обычно, верно?

— Не знаю, — дернула плечом Клэр. — Возможно.

Амброуз, сам гордый отец сына-подростка, быстро перевел ее слова на язык взрослых — не «возможно», а «точно». Он ободряюще улыбнулся девочке:

— Я понимаю, что тебе не хочется подводить Дженнифер, но, как ты понимаешь, когда расследуется убийство, никаких секретов от полиции быть не должно. Как ты считаешь, может, Дженнифер собиралась с кем-то встретиться? С каким-нибудь человеком, о котором никому не рассказывала?

Клэр шмыгнула и вытерла нос рукой.

— Она бы никогда не стала от меня такое скрывать. Да ни за что на свете. Наверняка на нее напал какой-нибудь псих, когда она шла в магазин. Или на обратном пути.

Амброуз промолчал. Не стоит спорить с Клэр и настраивать ее против полиции.

— А в Интернете вы с ней тоже вместе сидели?

— Ага, — кивнула Клэр. — Мы в основном в Сеть выходили у нее дома, у нее компьютер мощнее моего. Ну и разговаривали все время — то эсэмэски друг другу писали, то в чатах торчали.

— А какой-нибудь социальной сетью вы пользовались?

Клэр посмотрела на него как на идиота и кивнула.

— Разумеется. Мы на «Ригмароль» зарегистрированы.

Разумеется, подумал Амброуз. Несколько лет назад все сходили с ума по «Майспейс», потом его сменил «Фейсбук». А затем открылся сайт «Ригмароль» — с еще более дружелюбным интерфейсом, с бесплатной программой, позволяющей распознавать голоса. Теперь даже текст набирать не надо. Захотел пообщаться с дружками со схожими интересами и выдающими себя за детей извращенцами — пожалуйста, говори себе в микрофон, сколько захочется. Амброуз пытался отслеживать интернет-жизнь своих собственных детей и контролировать круг их общения, но понимал, что это бесполезно.

— А ты не знаешь пароля Дженнифер? Если бы мы могли зайти на ее страничку и просмотреть переписку, нам бы это здорово помогло.

Клэр мельком глянула на мать. Очевидно, ей не хотелось раскрывать в ее присутствии свои собственные секреты.

— У нас с ней был код, — нехотя сказала она. — Чтобы никто не догадался. Ее пароль — мои инициалы и последние шесть цифр мобильника. Ка-эль-дэ, четыре-три-пять-семь-шесть-семь.

Амброуз быстро вбил пароль в свой телефон.

— Клэр, ты даже не представляешь себе, как ты нам помогла. Мы уже почти закончили. Но у меня остался еще один вопрос. Дженнифер никогда не говорила тебе, что кого-то боится? Или что ей угрожают? Какой-нибудь взрослый, например сосед? Или одноклассники? Все равно кто.

Клэр с несчастным видом покачала головой.

— Она никогда не говорила мне ничего подобного, — жалобным голосом сказала она. — Все любили Дженнифер. И зачем кому-то понадобилось ее убивать?

4

Попав в кабинет, прежде служивший Джону Брендону, Кэрол не узнала помещение — здесь уже ничто не напоминало о бывшем начальнике. В интерьере тот предпочитал спокойные тона и самую обычную скромную мебель, а о личности самого Брендона можно было судить только по семейной фотографии на столе да по навороченной кофемашине. Джеймс Блейк оказался человеком совсем другого склада. Он заставил кабинет кожаными креслами, антикварными шкафами и столами, пытаясь стилизовать комнату под жилище деревенского сквайра. Все стены были увешаны дипломами и фотографиями, демонстрирующими успехи хозяина кабинета, — там красовался и сертификат об окончании колледжа в Эксетере, и снимки Брендона в компании двух министров и принца Уэльского, разбавленные фотографиями с министрами внутренних дел и другими знаменитостями рангом пониже. Кэрол пока для себя не определила, говорит ли это о баснословном тщеславии Джеймса или скорее об осторожности — мол, знайте, с кем имеете дело. Кэрол решила, что слишком мало его знает, чтобы выносить подобные суждения.