Лишь небеса знают - [32]

— Но я повел себя так безо всякого злого умысла.

— О? Значит, это была случайность? Ха-ха! — произнесла Элизабет, вставая, — не думайте, что вам удастся меня обдурить. Я слышала достаточно о ваших похождениях, о том, какой вы опытный соблазнитель.

— Вы напрасно верите всем сплетням. Слухи о моих способностях сильно преувеличены.

— Я говорю только то, что слышала.

Следующие два дня они почти не разговаривали и старались по возможности не попадаться друг другу на глаза. Тэвис был вежлив, но сух и обращался к Элизабет, только когда был голоден, так что у нее было достаточно времени, чтобы подумать обо всем, что случилось в тот вечер. Когда, с бьющимся сердцем, она вбежала в каюту, ей уже было понятно, что она совершила ошибку. Ни одна нормальная женщина на ее месте не упустила бы Тэвиса Маккинона, даже если бы и не была влюблена в него всю жизнь.

Тэвис же в основном находился на палубе, гадая о том, сколько еще он будет терпеть женщину, чья подчеркнуто холодная любезность приводит его в бешенство, прежде чем решится задушить ее или броситься за борт.

Элизабет готовила для него еду, подолгу стояла у штурвала, но ни разу не заговорила с ним сама. Если он молчал, то и она молчала. К концу второго дня напряжение возросло до предела.

Становясь раздражительней с каждой минутой, Тэвис ответил на свой вопрос — больше двух дней терпеть нельзя. Правда, за борт, о чем он прежде не подумал, можно вышвырнуть ее, и никто об этом никогда не узнает.

Сколько еще она будет обращаться с ним как с чужим человеком? У них скоро кончатся продукты и вода. Если никто не найдет их в ближайшее время, то песня их спета. Но даже сознание того, что они могут погибнуть, не избавляло его от желания отомстить.

Тэвис никогда не был злопамятным человеком, и сейчас он не мог объяснить себе, почему его так больно задели несправедливые слова Элизабет. «Я повторяю только то, что слышала…» — каждый раз вспоминая об их разговоре, он не мог понять, почему он задел его за живое.

Тэвис стоял, прислонившись к тому, что осталось от мачты, когда на палубе появилась Элизабет. Не взглянув на него, она подошла к борту и, зачерпнув воды, стала мыть голову. Он старался не смотреть в ее сторону и думать о ней без злости, но все было тщетно. Вот она стоит перед ним, сама невинность, перекидывая длинные волосы то на одну, то на другую сторону. Воплощенная женственность — налитые груди так и подпрыгивают, каждый раз, когда она поднимает кверху руки. «Хочет взбудоражить меня, — думал Тэвис. — Не выйдет! Ничего не получится, Лиззи, ты не за того меня принимаешь!» Презрительно фыркнув, он отвернулся. Если ей сейчас не нужна каюта, то он ею воспользуется.

Тэвис отправился вниз, лег на койку и, подложив руки под голову, стал вспоминать, как Элизабет стояла перед ним как ни в чем не бывало с распущенными волосами. Ничего, он заставит ее заметить. Тэвис сцепил зубы. «Она еще узнает меня, Роберта Тэвиса Маккинона!» Чем дольше он лежал, тем отчетливей понимал, что она не просто задела его гордость, но отвергла его как любовника. Она! Женщина, которая вообще не понимает, что такое заниматься любовью! «Значит, я недостаточно хорош?» — спросил он у раскачивавшейся над головой лампы. Поражение или победа — вот о чем речь. «Теперь ты меня узнаешь!» Через секунду он вскочил с постели. «Как там писал Байрон… Что-то вроде: „Любая женщина проявляет покорность, когда ее соблазняет уверенный в себе негодяй“». Или Лиззи сдастся, или он умрет, соблазняя ее.

Опасайтесь уксуса, сладкого вина и ярости незлобивого человека.

На палубе Элизабет все еще сушила голову, думая о том, что они попали в совершенно безвыходное положение. Очень скоро, так и не увидев суши, они умрут. Впрочем, ничего страшного. Быть вместе они уже все равно никогда не смогут. Так к чему ей жить? Жить ли, умереть ли — он для нее все равно потерян. Но раз ей суждено умереть, а скорее всего это именно так, то будет лучше, если Тэвис перестанет на нее злиться. Перед концом они хотя бы смогут поддержать друг друга.

Тут ей пришло в голову, что у нее и Тэвиса кроме душеспасительных бесед остается еще один способ скоротать время. «Но разве не я потушила вспыхнувшее пламя любви?» — спросила себя Элизабет. В который раз отгоняя эту мысль, убеждала она себя, что хочет быть любимой, а не просто вступить в любовную связь. Прекрасная идея, ничего не скажешь, если бы только у них оставалось побольше времени.

В общем, все идет к тому, что она либо умрет девицей, либо пусть и не любимой, но женщиной, испытавшей близость мужчины. Настало время проявить здравый смысл. Качество, необходимое мореплавателю не меньше, чем умение видеть скалы и отмели и находить Полярную звезду.

«Лиззи, тебе ведь не хочется умереть, так и не изведав любви», — нашептывал внутренний голос. Да, она хотела узнать, что значит заниматься любовью. А разве это может быть не интересно? Смерть неизбежна. Конечно же, Господь милосерден и не должен покарать за то, что ей очень хочется, чтобы это последнее ее желание — умереть в объятиях Тэвиса Маккинона — осуществилось.

Правда, Тэвис перестал обращать на нее внимание, после того как она обвинила его в распущенности, и даже почти не разговаривает с ней. Едва ли он захочет заняться с ней любовью. Впрочем, надо узнать, что еще остается? А если не получится? «Тогда я соблазню его, — подумала Элизабет. — Я не хочу умереть девственницей. Не хочу и все!»