Лишь небеса знают

Конфузом окончилась для Лиззи Робинсон еще одна ее попытка завоевать любовь Тэвиса Маккинона. Лиззи отчаянно хотелось привлечь его внимание, до того хотелось, что она даже молилась про себя, повторяя: «Господи, прошу тебя, умоляю, сделай так, чтобы он заметил мою грудь!» Разумеется, это отнюдь не означало, что грудь должна была упасть прямо к его ногам. Но случился конфуз…

Идея пришла в девичью голову на вечеринке у Старбэков. Тогда она, как обычно, сидела за кадкой с пальмой, которая, как считается, приносит удачу, чуть раздвинув ветки, и наблюдала за предметом своего обожания. Но Тэвис Маккинон вел себя так же, как и почти все последние пять лет, — не обращал на Лиззи никакого внимания. Он стоял, небрежно прислонившись плечом к изящной, в классическом стиле, — как и вся греческая бальная зала Старбэков, — колонне. Восторг переполнял Лиззи, она лицезрела самого Зевса!

Тэвис увлеченно обсуждал что-то с двумя своими неразлучными приятелями, Колом Кэссиди и Натэниелом Старбэком. Взор Лиззи привлекли начищенные до зеркального блеска туфли на скрещенных ногах Тэвиса. С усилием оторвав от них взгляд, задержалась на чуть присогнутой коленке и наконец посмотрела выше. Руки он сложил перед грудью, и мгновение Лиззи разглядывала их. Пальцы у него были длинными и изящными, талия узкой, а плечи широкими. В общем, с ее точки зрения, он являл собой идеальный и несравненный образец мужчины. Но то, что испытывала Лиззи, глядя на его лицо, можно было назвать разве что райским блаженством.

Пока она наблюдала из своего укрытия, Тэвис посмеялся над тем, что сказал Кол, и, повернувшись к Натэниелу, заговорил с ним. Но вдруг Лиззи показалось, что он смотрит прямо на нее. Поджилки сразу затряслись, сердце бешено заколотилось, во рту пересохло. Она и представить себе не могла, что произойдет, если он не только посмотрит на нее, а подойдет или заговорит.

— Послушай, Лиззи Робинсон, что это ты делаешь тут совершенно одна? — строго спросила миссис Старбэк, проходя мимо.

Лиззи так резко повернула голову, что ветки пальмы хлестнули ее по лицу.

— Э-ээ, понимаете, я просто… Ну-у…

Миссис Старбэк ласково и с пониманием посмотрела на нее:

— Ты стесняешься?

У Лиззи до того пересохло во рту, что она не смогла ответить, и только кивнула. Миссис Старбэк вздохнула, и взгляд ее стал задумчивым. Лиззи и прежде замечала, что взрослые становятся задумчивыми, вспоминая о своей молодости.

— Не волнуйся, милочка, я прекрасно понимаю тебя. Ни одна девушка не избежала подобных переживаний в пору взросления. Надо поскорее преодолеть робость и застенчивость. Расправь плечи, чуть приподними подбородок, сделай глубокий вздох и уверенной легкой походкой ступай к своим друзьям. Послушайся моего совета, девочка, и ты вскоре поймешь, что я права. — Миссис Старбэк, доброжелательно кивнув, гордо двинулась дальше.

Как только миссис Старбэк скрылась из виду, Лиззи, зарывшись снова в пальмовые ветки, вновь обратила восторженный взор на Тэвиса Маккинона, вмиг забыв советы своей доброжелательницы. Ну разве есть у кого-нибудь еще такой красивый рот или более мужественный и волевой подбородок? А уж о глазах лучше и не думать. Никогда и ни у кого не видела она таких глаз: не серые и не голубые, а словно омытые морской волной и затерявшиеся в ней.

В эту минуту Тэвис отвернулся, и до взбудораженного сознания Лиззи дошло, что он и его друзья с интересом наблюдают за чем-то происходящим в помещении.

Посмотрев в ту же сторону, Лиззи поняла, что их интерес привлекла к себе Вернилия Карузерс, несколько раз подходившая к сосуду с пуншем, куда чья-то щедрая рука опрокинула целую бутылку отменного кентуккийского бурбона. После пятой чашки пунша походка Вернилии стала странно неуверенной. Вернее, она просто с трудом держалась на ногах, и именно это обстоятельство заставило обратить на нее внимание троих отлично воспитанных молодых людей.

— О Боже! — произнес Натэниел. — Она снова направилась к пуншу…

— Еще глоток — и она окажется под столом, — высказал предположение Кол.

— Или в объятиях Джареда Кросби, — хитро добавил Тэвис, очевидно заметив, что Вернилия пытается заигрывать с Кросби.

— Ну, она понапрасну теряет время, — протянул Натэниел, — Джареда интересует дама более содержательная, разве не так?

Ухмыльнувшись, Тэвис уточнил:

— Да, если ты имеешь в виду то, что содержится за декольте.

Кол засмеялся.

— И ты его в этом смысле хорошо понимаешь, не так ли? — Он игриво поддел Тэвиса локтем под ребра.

— Любишь пухленьких, да, Тэвис? — снова подал голос Натэниел, показывая с помощью рук, что он имеет в виду.

— Ну, чтобы, конечно, всего было в меру, — пожал плечами Тэвис.

— Но чувствовать, что держишь в руках, — не унимался Кол.

— Старина Тэвис всегда млел при виде пышной груди, — подвел итог Натэниел, хихикая и похлопывая Тэвиса по спине.

Едва не задохнувшись от негодования, Лиззи отпрянула от кадки, пальмовые ветки сомкнулись. «Всегда млел при виде пышной груди…» Она невольно опустила глаза и посмотрела на корсаж своего самого нарядного белого платья из травчатого шелка. Даже богатая фантазия не позволяла под оборочками предположить нечто, что хотя бы отдаленно напоминало женскую грудь. И будь у нее шея подлиннее, можно было бы разглядывать носки туфель. Да, как ни печально, но оставалось признать, что грудь девочки-подростка совсем непривлекательна. Ничего удивительного, что Тэвис считает ее ребенком. Она даром тратила время, обращая к нему полные обожания взгляды и многообещающие улыбки. Разумеется, он ни за что не станет воспринимать серьезно ее любовь, сочтя ее проявлением обычной девичьей восторженности.