Лисавета Иванна велела кланяться - [17]
— А, господин поручик! Здравия желаю! — обрадовался он. — Уж мы искали вас, искали! Прямо, не чаял встретиться.
— Васятка! — продолжал офицер. — До трех считаю; не уйдешь — пристрелю. Раз!
Обер—вахмистр плюнул в досаде и поспешно нырнул в туман. Вслед за ним скрылся и Микита. Вновь наступила тишина. Стыли пальцы, до боли впиваясь в ружье…
И — наконец — раздался первый выстрел. С болота. Пуля шлепнула, впилась в бревно, закурилась дымком, лизнула огнем… Вторая! Третья пуля! И от каждой — огонь! Ворота занялись пожаром…
А в поле — никого. Лишь снег да солнце да туман.
— Сдавайтесь! — крикнул обер—вахмистр. — Всех помилую!
— Ну—к, я его на голос, — пробурчал офицер и прицелился.
— Сдавайтесь!
И — выстрел в ответ. А за ним — как прорвало — открыли стрельбу остальные.
Один лишь Егор не спешил. Сдерживая волнение, он дождался, когда пластуны выбегут из тумана, а после, затаив дыхание, мягко нажал на курок — и тот, кого он выбрал, споткнулся, бросил ружье, схватился за руку…
Бежала к частоколу заметно поредевшая цепь пластунов. Обер—вахмистр, немного поотстав, размахивал саблей и кричал сорванным голосом:
— Давай! Давай!
Офицер тщательно прицелился, выстрелил…
— Вот черт! — воскликнул он. — Живучий! — и перезарядил ружье.
А первые из пластунов уже ударили прикладами в горящие ворота. Мужики попрыгали с помоста и стали отходить; спиною к дому, лицом к воротам, ружья наперевес.
Не выдержали, рухнули ворота. Пластуны с радостными криками ворвались во двор…
И там их встретил дружный залп…
Но пластуны не дрогнули, а побежали дальше. Егор не успел увернуться; Микита сбил его прикладом с ног и бросился к крыльцу.
Придя в себя, Егор с трудом поднялся на ноги, закашлялся; двор был в дыму — горели частокол, надворные постройки, дом… Крики, стоны, топот, треск, пальба…
И вдруг испуганно заржала лошадь. Розвальни! Егор бросился к ним, оглянулся на дом…
Там офицер спрыгнул с окна, схватил валявшееся на снегу ружье…
— Сюда! — крикнул ему Егор.
Офицер прыгнул в сани, к Егору, и лошадь понесла их за ворота. Микита кинулся за ними вслед и закричал:
— Филипп! Степанов! Не забудьте!.. Филипп! Степа…
Пластун бежал, кричал, — все тише, тише, тише — и наконец совсем пропал в тумане. Лошадь Мажара отдохнула, и потому несла легко. Егор правил, а офицер лежал на мешках и заряжал ружье. Руки у него не слушались, пуля то и дело выскальзывала между пальцами, и тогда офицер ловил, искал ее и вновь толкал в ствол. Их нагоняла тройка — та самая, на которой совсем недавно Иван пытался вывезти женщин. Теперь же в ней сидели пластуны. Гнедой коренник все прибавлял да прибавлял. С тройки стреляли. Иногда фонтанчики снега взлетали совсем рядом. Смеркалось.
Офицер наконец—таки зарядил ружье и стал целиться.
— По лошадям! По лошадям бей! — кричал Егор и все стегал, стегал вожжами.
— А лошади причем? — недовольно проворчал офицер. — Я обер—вахмистра ищу, он правит.
— Нет, — наконец признался офицер и опустил ружье. — Так не попасть, — и полез через мешки.
Егор схватил его за руку, пытался удержать… Но тщетно — офицер вырвался от него, скатился с саней, упал в сугроб, но тут же подскочил, встал во весь рост, прицелился. Егор уже не настегивал лошадь — он лежал на мешках и смотрел…
Как тройка поравнялась с офицером, грянул выстрел… Лошади рванулись в сторону, стали. Двое с саблями бросились в снег, к офицеру; тот отскочил, упал… И тройка вновь поспешила в погоню. Она подступала все ближе и ближе. Уже был виден дикий оскал коренника, зло вывернутый глаз, видны были и пластуны. Старший из них, Потап, поднял ружье…
Егор не выдержал, вскочил; сани под ним шарахнулись… и с треском провалились в полынью.
Когда Егор очнулся, было утро. Он встал и осмотрелся. Поле. Вдалеке дорога. Дом при дороге. Караульные. Рогатка… Да это ж Мурская застава! Егор поправил шапку, отряхнулся и медленно побрел по глубокому снегу.
Глава двенадцатая. Торжества
Егор поднялся на крыльцо и позвонил. Дверь отворилась, он вошел. В прихожей, на диване сидел в расстегнутом чекмене военфельдшер Рукин и гладил пригревшуюся у него на коленях кошку. Глаза у военфельдшера были красные, лицо помятое; он что—то медленно жевал — должно быть, свинцовую пульку с похмелья. Увидев Егора, Рукин криво усмехнулся и сказал:
— Опоздал, командир. Унесли. С час назад.
Егор глянул в угол… И замер. Дверь в комнату Анны Павловны была распахнута настежь. Стул у окна, какие—то бумаги на полу — и больше ничего.
— Что… с ней? — с трудом спросил Егор.
— Отмучалась. Как раз в тот день, как ты исчез, с ней удар и случился. Сегодня хоронили. С музыкой, с речами.
Егор настороженно посмотрел на Рукина. Тот, сбросив кошку на пол, продолжал:
— А ты как думал? Мать героя! Сынок ее, поручик Иванов, погиб при взятии Сената. Повезло! Ведь если б уцелел тогда, так бы свои потом прикончили. Вон сколько их легло по Всей Земле! Всех извели, под корень. А за что? За голубую кровь? Вранье! Стреляли мальчиков за то, что слишком много они думали. А думать не моги! За всех Верховный Круг подумает!
Рукин шатаясь встал с диван и закончил:
— Пойдем, нальем за Торжества!
— Красиво говоришь, — мрачно сказал Егор. — А пишешь что? Доносы!
1737 год, времена правления грозной императрицы Анны Иоанновны. Далеко в Сибири, в Нижнеколымской крепости тамошний комендант капитан Макаров готовится к походу на поиски так называемой Серебряной Горы. То, что произошло в дальнейшем, считается одним из самых загадочных эпизодов многочисленных русско-чукотских войн. Новый роман известного мастера приключенческого жанра.
Поздней осенью 1595 года дошли до Москвы слухи, что в далёкой Сибири, в Югорской земле, объявилась некая зловредная ведьма по прозванию Золотая Баба, которая подбила тамошних князьков на бунт. Выяснить, что там творится, отправляется знаменитый сыщик Маркел Косой, хорошо известный читателям по романам «Углицкое дело», «Царское дело» и «Сибирское дело».
В ночь на 6 августа 1585 года на реке Вагай попал в засаду и погиб покоритель Сибири Ермак Тимофеевич. Кто и при каких обстоятельствах предал легендарного атамана? Куда подевались вручённые ему царские подарки – шуба, панцирь и сабля? На эти и ещё многие другие вопросы должен ответить знаменитый сыщик Маркел Косой, отправленный в далёкую и тогда почти совсем неизвестную землю – Сибирь…
1593 год, весна. Персидский шах Аббас Великий в знак крепкой дружбы подарил российскому царю Феодору Иоанновичу слона. Теперь «дело за малым» – нужно доставить слона из персидской столицы в Москву. А это неблизкий и весьма опасный путь вначале через бурное море Хвалынское, а после – по Волге, которая в те далёкие времена была ещё очень неспокойной, разбойничьей рекой. Берётся за это дело знаменитый сыщик Разбойного приказа Маркел Косой, хорошо известный читателям по романам «Углицкое дело», «Царское дело», «Сибирское дело» и «Золотое дело».
Царь Иван Васильевич Грозный умер 18 марта 1584 года в Москве при загадочных обстоятельствах. Что это — скоропостижная смерть или коварное убийство? Расследовать предполагаемое преступление берутся два самых знаменитых сыщика Разбойного приказа: многоопытный Трофим Пыжов и юный Маркел Косой, с подвигами которого при поимке виновников гибели царевича Димитрия читатели уже успели познакомиться на страницах романа «Углицкое дело».
14 ноября 1581 года в Александровой Слободе при невыясненных обстоятельствах смертельно ранен наследник престола, старший сын царя Ивана Грозного, царевич Иван Иванович. Немногочисленные свидетели наотрез отказываются давать какие-либо показания. Тогда расследовать преступление назначается лучший сыщик Разбойного приказа Трофим Пыжов, хорошо знакомый читателям по романам «Царское дело» и «Углицкое дело». Но тогда было значительно проще, а теперь Трофим едет в Слободу как на казнь. И тем не менее…
Муха-мутант откладывает личинки в кровь людей, отчего они умирают спустя две-три недели. Симптомы заболевания похожи на обычный грипп. Врач Ткачинский выявил подлинную причину заболевания. На основе околоплодной жидкости мухи было создано новое высокоэффективное лекарство. Но жизнь не всегда справедлива…
Брайтона Мэйна обвиняют в убийстве. Все факты против него. Брайтон же утверждает, что он невиновен — но что значат его слова для присяжных? Остается только одна надежда — на новое чудо техники, машину ЭС — электронного судью.
Биолог, медик, поэт из XIX столетия, предсказавший синтез клетки и восстановление личности, попал в XXI век. Его тело воссоздали по клеткам организма, а структуру мозга, т. е. основную специфику личности — по его делам, трудам, списку проведённых опытов и сделанным из них выводам.
«Каббала» и дешифрование Библии с помощью последовательности букв и цифр. Дешифровка книги книг позволит прочесть прошлое и будущее // Зеркало недели (Киев), 1996, 26 января-2 февраля (№4) – с.
Условия на поверхности нашего спутника малопригодны для жизни, но возможно жизнь существует в лунных пещерах? Проверить это решил биолог Роман Александрович...
Азами называют измерительные приборы, анализаторы запахов. Они довольно точны и применяются в запахолокации. Ученые решили усовершенствовать эти приборы, чтобы они регистрировали любые колебания молекул и различали ультразапахи. Как этого достичь? Ведь у любого прибора есть предел сложности, и азы подошли к нему вплотную.