Лиса в курятнике - [74]

— Жена, — завизжал цирюльник, — режь сейчас же корову!

* * *

В тот день все птицы небесные покинули Эйн Камоним.

Вначале они еще держались под перекрестным огнем рева репродукторов сверху и снизу, однако вскоре убедились, что в отличие от грома небесного, который проходит, грохот над деревней остается. Тогда все пернатые перенесли свои гнезда в менее бурлящие места. Ситуация стала весьма критической. Во время наступавшего затишья, когда работала лишь станция цирюльника, по крайней мере можно было спать. Однако теперь жители деревни ложились, преследуемые ударами безжалостной судьбы, — они были уверены, что в полночь подскочат с постелей под громовой кашель Цемаха Гурвица:

— Ах, так теперь ты молчишь, уродливая обезьяна? Ты не знаешь, что гавкать, а?

— Заткнись, гадюка, — от голоса Хасидова дребезжали стекла, — мой список — Пятый!

К тому же и дождь в последние дни зарядил без перерыва, лишив жителей деревни возможности последовать за птицами и найти себе случайное убежище среди лесов или в расщелинах скал. Из домов, расположенных вблизи двух предвыборных крепостей, жители в панике ушли на другой конец деревни и временно, до конца выборов, разместились у родственников или у людей с развитым чувством гуманизма. Однако и счастливцы, жившие на краю деревни, получили лишь краткую отсрочку от необходимости бегства. Когда развиднелось и солнце стало улыбаться из-за облаков, сапожник вдруг появился на улицах деревни. Он сидел в тележке, запряженной совершенно белым осликом, а за его спиной без передышки весело тарахтел нефтяной движок. Сам мастер держал в руках что-то, куда он шептал громовые возгласы в процессе езды. И мало того, что он говорил на идиш, он еще подбирал слова с завидной разумностью, подходящей к маршруту тележки:

— Слушайте, слушайте! Жители околицы! Ваши интересы защищает сапожник — против лысого цирюльника, шикарный дом которого расположен в самом центре деревни! Не будет в Эйн Камоним пятого столба! Список колодца — это список жителей околицы! Сапожника — в старосты! Слушайте, слушайте! Жители околицы! Ваши интересы…

Однако в конце переносной трансляции случилось радостное событие, которое, казалось, спасло жителей околицы. Совершенно белый осел потерял рассудок от оглушающего шума, и бедная скотина стала брыкаться, а затем понесла телегу огромными кривыми прыжками за пределы слышимости. Но облегчение было недолгим. Через час тележка снова появилась на улице, и на этот раз уши осла были заткнуты ватой, а морда обмотана широким свитером для облегчения мучений несчастного животного. Сам же водитель телеги уже не нуждался в ушных затычках, поскольку его слух был утрачен несколько дней тому назад.

— Жители трех последних домов с правой стороны улицы! К вам обращаюсь я, друзья мои! — Гурвиц искусно делил электорат на категории, руководствуясь своим политическим инстинктом. — Чего вы хотите — чистую прозрачную воду или вонючий пятый столб?!

Однако передвижная станция работала без помех всего лишь какой-то час. В это время во дворе цирюльника шла большая работа, можно было догадаться по странной тишине — из коробки не доносилось ни звука. Внезапно на улице появился старый мул, запряженный в телегу, управляемую лично старостой. Мул тащил за собой всю необходимую технику, в особенности госпожу Хасидов, что в гневе орала с телеги на ломаном русинском языке:

— Жители трех крайних домов справа, забудьте немедленно, что здесь пролаял хромой сапожник! Цирюльник даст электричество и вам! Да здравствует упятеренный Залман!

Как и любая широкомасштабная общественная акция, и эта пропагандистская работа повлекла за собой жертвы среди мирного населения.

Когда две передвижные вещательные станции поравнялись друг с другом, цирюльник успел стегнуть кнутом по голове белого осла. В это время из одного из домов вышла женщина с большим животом, закрыла уши руками и простонала: «Хватит! Хватит!» После чего несчастная бросилась, спотыкаясь, бегом вдоль улицы, к дому ветеринара…

— Не беги, Билга! — прокашлялся ящик сапожника. — Не бойся гавканья лысого цирюльника, сапожник о тебе заботится! Билга, мы обещаем тебе, что никакого пятого столба в ближайшие десять лет не будет! Ты слышишь, Билга?..

По-видимому, она слышала, ибо ускорила свой спотыкающийся бег. Однако тут и цирюльник стегнул своего мула, и телега понеслась за несчастной:

— Не слушай хромого сапожника, дорогая Билга! — декламировала госпожа Хасидов. — Все женщины деревни, которые на сносях, голосуют за Пятый столб! Цирюльник — лучший друг всех беременных! Голосуйте за Пятый!

— Смейся, Билга, смейся, — подкрался к несчастной женщине сапожник с другой стороны, увеличив мощность, — тот, кто голосует за лысого цирюльника, родит пятерню! Твой список — колодец!

Это был первый в Эйн Камоним недоношенный ребенок, родившийся на улице.

* * *

Фортуна все же повернула свое лицо к деревне, и буря, пришедшая с севера, вымела с улиц боевые колесницы. Однако бойцы вернулись в свои дома и продолжили борьбу с оглушающим грохотом. Никогда раньше в деревне не выпадало столько дождя, а может, просто так казалось в силу причин, весьма громко говорящих сами за себя.