Александр медленно поднялся из ставшего враз неудобным и жестким кресла.
— Лихие, аль кто другой? — с намеком уточнил князь жестко.
— Кто поименно, людишки не знают, но, по всему, ухватки разбойные. И по другим признакам так выходит. И еще одно, сказано было, мол, не наши то были. Из Москвы ватага. Они здесь хабар не сдают, боятся, людишки тутошние на них зуб давно точат.
— Найти сумеешь? — Александр словно наяву увидел простоватое лицо приятеля. — Найти нужно, — добавил он. — Денег не жалеть. Отыскать непременно.
— Трудно то, потому, как чужие. Хотя, коли рублем посулить, авось, кто и отыщется.
— Вот, — порылся в столе Александр, — здесь рублей с полсотни наберется. Ежели нужно, дам еще. Но сыскать. Дотошно все выяснить и найти душегуба. Сможешь? И входи без доклада. Понял?
— Все, что смогу, сделаю, — забрав монеты, Тимофей тихонько удалился.
Александр попытался отвлечься, но мысли вновь и вновь возвращались к воспоминаниям о московских событиях. Полдня провел в тупом ожидании новостей. Тимоха появился неожиданно.
— Извините, ваше сиятельство, — положил деньги на стол Мохов. — Рубль потрачен на дознание, остальное — вот. Московские то, Ваньки Каина ватага, однако, как прознали, что за них большие деньги сулят, вмиг из Петербурга ушли, дозорный на выезде признался, что за марьяж их мимо пропустил без подорожной. Сам уже в разбойном, а вот лиходеи от города далеко. Да и как их в чистом поле сыскать. Прости, князь. Не сумел.
— Ты деньги оставь, заплати там, чтобы похоронили по людски. Я сам проводить приду, а пока что надо пусть сделают, — распорядился Лис. — А лиходеев я сам отыщу. Не будь я Лисом.
Тимоха ушел, а Александр вдруг понял, что сейчас он сделает то, о чем впоследствии, возможно, будет жалеть. Он попытался убедить себя в глупости задуманного, но сумел только чуть изменить формулировку задуманного.
— Эй, кафтан парадный, выезд и шубу, живо, — приказал он слугам.
— В Петропавловку, — приказал Лис, усаживаясь в сани. — Живо.
Пока ехали до заячьего острова, недобро смотрел по сторонам: «Ох, и много на улицах всякого. Ну да ладно».
Дворянину в полном парадном облачении караульный офицер отказать не посмел.
— Обождать нужно, ваше сиятельство. Господин генерал занят. Как только будет оказия — доложу.
Однако ждать пришлось вовсе недолго. Проводить его в кабинет самого начальника тайного ведомства взялся помощник Андрея Ивановича. Он ввел неожиданного гостя в кабинет и удалился, закрыв дверь.
— Батюшка, Александр Иванович. Чем обязан? — вовсе без фальши поднялся из-за стола Ушаков.
— Подумал я над словами вашими, про службу, — произнес Лис. — Не то, что вовсе надумал в помощники, но вот какая мысль у меня возникла. Поскольку скоро императрица в Москву собирается. А нам с вами сам бог велел ее сопровождать, так вот, в связи с этим прошу дозволить мне заняться разбойными делами в Москве. Чтобы без помехи всю сволоту извести смог. Татей и убийц разных.
— Да, сразил ты меня Александр Иванович, — произнес Ушаков после длинной паузы. — А прости, дозволено узнать, отчего думаешь, что сумеешь с тем делом справиться?
— Вам, Андрей Иванович, одно скажу. Коли не сумею, отвечу головой. Но это вряд ли. А интерес у меня простой, личные счеты у меня к ним. Так как? Или мне у Матушки императрицы аудиенцию просить?
— Не к чему государыню от важных дел отвлекать, — Андрей Иванович опустился в простое деревянное кресло. — Это мне решить по власти. Быть так.
Не прошло и пяти минут, как прибежавший на крик дьяк составил нужную бумагу. Подписал ее Андрей Иванович самолично. — Вот тебе, Александр Иванович, бумага, для генерала губернатора Московского, в коей сказано, что направляешься ты, князь, на искоренение лихих людей, разбойных шаек и ватаг, чтоб к приезду Ея И В в Москву порядок там был и благолепие. И сказано, что имеешь ты все права от имени тайного сыска канцелярии дознание вести и спрос.
— Спасибо, — поклонился Лис, забирая документ. — Теперь моя очередь в долгу у вас быть, господин генерал. Отплачу, коль сумею.
— Думаю, что сумеете, князь, — Ушаков глянул внимательно и добавил: — Неужто из-за простого холопа столь осерчал?
— Не простой был слуга, — вынужденно признался Лис. — Жизнь мне не раз спасал, за товарища был.
— Коли делу в подмогу будет, то и ладно, — произнес Ушаков негромко. И закончил уже, когда дверь за Лисом затворилась: — А уж я ли тебе услужил, аль ты мне помогаешь, то время покажет.
