Лис Севера. Большая стратегия Владимира Путина - [59]
Я хочу напомнить, что едва ли не одновременно с отречением (вынужденным, но и неправомерным) от престола императора Всероссийского Николая II за себя и за наследника в селе Коломенском явилась общеизвестная теперь, а в советские времена находившаяся под спудом икона Божьей Матери «Державная». Эта икона не похожа ни на один другой образ Богоматери. На нем она изображена восседающей на царском престоле в красной порфире, с венцом на голове, со скипетром и державой в руках, то есть с атрибутами царской власти. Уже тогда и народ православный, и большевики, которые репрессировали всех, у кого находили список с «Державной» иконы, понимали, что в момент, когда прервалась многовековая преемственность власти в Доме Богородицы (как не без основания называют Россию), Царица Небесная приняла на себя тяжкое бремя верховной власти в России, в своем Доме.
И сегодня православные верующие считают, что верховную власть в России держит Божия Матерь до тех пор, пока не установятся в государстве Российском закон и порядок и не будет восстановлено историческое преемство, прерванное в 1917-м. А вот к этому есть и знамения, и знаки. Начать с того подвига, который один прославил бы имя Путина в истории России, — с воссоединения двух ветвей Русской православной церкви. Думаю, вряд ли кто сомневается в том, что именно он был локомотивом этого процесса. И это один знак к возрождению исторической российской государственности. Другой знак — поездка иконы Божией Матери «Державной» по странам русского рассеяния. Накануне очередного празднования Дня народного единства и выборов (которые, по справедливому утверждению многих политиков, станут плебисцитом Путина и выражением ему доверия в деле строительства будущей России) делегация Московского Патриархата объезжает с нашей иконой те страны, в которых живут части разделенного русского народа. Это ли не знак?
А вот и знамение. Едва ли не в то же время под Екатеринбургом обнаруживают останки тех членов царской семьи, которых не досчитались в предыдущем захоронении. В том числе останки наследника царевича Алексея, от имени которого его отец отрекся от престола, разорвав русскую историю на две части.
Мне кажется, что эти знамения и знаки должны быть увенчаны торжественным молебном перед иконой Божией Матери «Державная» в Казанском соборе на Красной площади. И участвовать в этом молебне должен верховный правитель России Владимир Путин. Этим будет закрыт период сосредоточения России и начнется новый период — возрождения былой мощи и славы. После этого молебна русский народ должен проникнуться особой ответственностью перед прошлым и перед будущим и — в единстве со своей властью — начать строить будущую Россию, согласную с собой внутри и преисполненную достоинства снаружи.
После этих символических шагов Владимир Путин, получив всенародную поддержку 2 декабря — а президент ее получит! — может выйти к народу с предложением изменить настоящий образ России. То есть сделать следующий шаг и инициировать исправление тех ошибок, которые в помрачении духовном совершили наши предки сто лет назад, и тех, которые понатворили мы сами в 90-е, наспех демонтируя страну. И в результате утвердить государство Российское на исторических основаниях и призвать общество к совместному строительству будущего.
Я думаю, что Путин — именно тот, кто, восстановив верховную власть в России, призван восстановить правопреемство государства Российского и тем самым совершить еще больший подвиг.
4 Ноября: попытка манифестации
«Русский Журнал», Russ.Ru, 10 октября 2007
В предвыборную осень День народного единства, который мы «как бы празднуем» 4 ноября, ожидается с особой тревогой. Почему «как бы празднуем»? Да потому, что государство при учреждении этого праздника допустило системную ошибку. Воодушевленная стремлением прекратить традицию празднования разбойного переворота в октябре 17-го, нынешняя власть, с ее оздоровляющим «консервативным курсом» и ориентацией на традиционные ценности, предложила русскому народу другой праздник, который до революции чествовался как «чудо спасения Москвы». Казалось бы, куда лучше? Однако системная ошибка заключалась в том, что, учредив праздник, государство не предложило народу ни по-настоящему понятного содержания, ни формы празднования. Дополнительную сумятицу внес Его Святейшество Алексий II, который (разумеется, из лучших побуждений, удрученный нравственной разрухой в стране) предложил праздновать День народного единства как «день добрых дел». А добрые дела — за исключением разве что субботников — являются предприятием приватным.
В результате два года назад А. Дугин со своими евразийцами и со своей двоящейся идеологией попробовал провести 4 ноября «Правый марш» — в полном соответствии, казалось бы, с «консервативным курсом» власти. Однако очередное детище Дугина ждала та же судьба, что и им созданную национал-большевистскую партию, — перехват. Как Лимонов перехватил у Дугина НБП и праздник «День русской нации», так и два года назад «Правый марш» начали евразийцы, а закончили ДПНИ, «Русский порядок», «Славянский союз» и прочие ультранаци, превратив идеологически правильный «Правый марш» в так называемый «Русский марш».
