Лис Севера. Большая стратегия Владимира Путина - [54]

Свобода слова не может быть абсолютной и должна быть ограничена как минимум внутренней ответственностью говорящего. Более того, свобода слова, как и другие формальные свободы, может быть ограничена формальным образом в чрезвычайных обстоятельствах. Хрестоматийным примером таких обстоятельств является состояние войны. В том числе и поэтому речь Путина в Мюнхене вызвала такую бурную отрицательную реакцию у либералов. Быков несколько раз заявлял, что Россия не находится в огненном кольце (это он сам придумал про «огненное кольцо», а не Путин). Это принципиально важно для либерала. Признание, что по отношению к твоей стране проявляется враждебность, актуальная или потенциальная угроза, ослабит позицию либералов, ставящих во главу угла формальные свободы. Поэтому задача либералов — доказать, что у России в мире есть только друзья и, соответственно, нет врагов и даже недругов. Те, кому наш президент приписал враждебные по отношению к России замыслы (ссылаясь на конкретные шаги), на самом деле, по мнению Быкова, других либералов и профессиональных правозащитников, думают только о том, чтобы в России воцарилась наконец демократия (как они ее понимают), чтобы соблюдались права человека и были обеспечены формальные свободы. Вывод либералов: Америка является для России самым главным союзником (в роли куратора), а реакция (и риторика) Путина на гегемонистские замашки Вашингтона неадекватна и призвана лишь обеспечить победу пропутинских сил на грядущих выборах.

Таким образом, из пары фраз становится ясно, что позиции Леонтьева и Быкова различаются как день и ночь. Надо только называть вещи своими именами. В том числе и по отношению к политическим партиям и их союзникам накануне выборов. Только тогда выбор избирателя будет осознанным. А предпочтения российского избирателя известны. У тех, кто готов разменять Родину на формальные свободы и сытый желудок, нет шансов, если сорвать с них словесный флер.

Национализм Ее Величества России

Кремль. Org, 15 марта 2007

Выступление на «Гражданских дебатах» на тему «Итоги мартовских выборов. Сколько и каких партий нужно России»

Для начала я хочу сказать, что разделяю опасения Сергея Шишкарева и не совсем понимаю оптимизм большинства экспертов по поводу прошедших региональных и будущих думских выборов. Помнится, еще в октябре прошлого года я писал: «Теперь уже ясно, что ЕР и СР будут бороться весной на региональных, а осенью на федеральных выборах не на жизнь, а на смерть. В ход пойдут все — в том числе самые черные — способы борьбы с оппонентом. Все это будет терроризировать общественное мнение страны и подрывать авторитет центральной власти, в том числе власти президента. Ведь и те и другие будут использовать имя Путина в своих кампаниях». Именно об этом говорил сегодня Шишкарев и предупреждал, цитируя В. Ю. Суркова, что если две партийные ноги начнут бороться друг с другом не на жизнь, а на смерть, вперед могут вырваться деструктивные силы. Шишкарев говорил об оранжевых проектах вроде «Другой России», а я уже тогда предупреждал об опасности национал-оранжистского сценария.

А что мы видим на дебатах? Формулировка самого вопроса звучит следующим образом: «Противостояние “Единой России” и “Справедливой России” как главная интрига выборов». Шишкарев сказал, что это напоминает 1999-й год, а я так думаю, что хорошо бы мы не стали вспоминать февраль 1917-го, когда борьба между либерально-демократическими и консервативными партиями привела к тому, что к власти пришли казавшиеся маргиналами большевики. И сейчас не исключено, что обе России будут обойдены с фланга агрессивными (ультранационалисты) или коллаборационистскими («Другая Россия», например) силами.

В то же время и «Единая Россия», и «Справедливая Россия» остаются для избирателя если не загадкой, то смутным образом. В головах самих представителей этих партий царит неразбериха (от слова «не разобрать»). Причем даже в позиционировании двух партий, претендующих на первое и второе места в предвыборной гонке, заложен жесткий конфликт. С одной стороны, «Единая Россия» позиционирует себя как «партия всех россиян». С другой стороны, «Справедливая Россия» позиционирует себя как «партия всех остальных россиян», то есть тех россиян, которые не с «Единой Россией», которая «партия всех россиян». Таким образом, электораты единороссов и справроссов не просто пересекаются, а совпадают. Обе партии борются за одного и того же избирателя. Добавим, что они борются также за одни и те же ресурсы, за одни и те же места. И как вы себе представляете мирный исход такого противостояния?

Что делать? Прежде всего обе партии должны определиться наконец идеологически. Уже не просто потому, что идеологической внятности требуют правила хорошего тона в политике, а потому, что на кону сохранение нынешнего курса развития страны (курса президента Путина) и, может быть, страны вообще. В смысле не как приз для победителя, а как непреходящая ценность для каждого из нас.

Как определиться? Я бы сказал, что единороссы и справ-россы должны провести разнонаправленные операции над самими собой. Задача «Справедливой России», которую Алексей Пушков удачно назвал «всклокоченной», —