Лис Севера. Большая стратегия Владимира Путина - [52]

». Одна строчка, но она дорогого стоит. Россия снова показывает, что она готова говорить не только об эффективности, не только о согласовании интересов, но и о нравственной основе международной политики. О таких вещах могут себе позволить говорить только сильные державы. И Россия снова заявила себя в силе. Россия возвращается в мировую политику не как региональная, а как мировая держава. Это не значит, что завтра тихоокеанский флот выдвинется к побережью Ирака или какой-то другой страны. Это значит, что Россия готова предпринимать усилия для того, чтобы восстановить свой статус. Это значит, по П. Струве, что Россия снова озабочена своим внешним могуществом, которое является необходимым условием, а не следствием внутреннего благополучия.

И мне заявление Путина напомнило всеми обычно забываемую инициативу императора Николая II, который в 1898 году обратился с нотой к европейским державам, а также к США, Китаю и Мексике с предложением остановить гонку вооружений, порочную для финансового благополучия отдельных стран и угрожающую мировому спокойствию. Даже негативно настроенные по отношению к Николаю II историки (например, М. Ферро) признают, что в том случае интересы России совпадали с личными идеалами государя, который не был милитаристом и искренне хотел мира и процветания для всех народов. Предложение Николая II не получило развития, но конференция в Гааге, инициированная российским государем, состоялась в 1899 году, на ней были приняты важнейшие решения (учрежден Гаагский международный суд, который сейчас под эгидой ООН, приняты декларации о законах и обычаях сухопутной войны, о ведении морской войны и т. д.). Европейские политики могли сколь угодно критически отнестись к инициативе российского императора, но все они признали позицию Николая II высоконравственной и достойной подражания.

Радует, что российская политика возвращается к своим традициям, достойным подражания. Радует и то, что помимо национального эгоизма наша политика вдохновляется высшими идеалами и целями.

Леонтьев vs Быков: комментарий охранителя

Кремль. Org, 19 февраля 2007

В полемике между Михаилом Леонтьевым и Дмитрием Быковым в программе «К барьеру» (15 февраля 2007-го) ведущий обратил внимание на важный момент: в лице этих двух представителей интеллектуальной элиты вели дискуссию два лагеря русской интеллигенции, которым на самом деле значительно больше ста лет. Для одного лагеря само слово «патриотизм», не говоря уже о «национализме», является чуть ли не ругательным. Представители этого радикально-либерального лагеря находятся в принципиальной оппозиции по отношению к любой исторической власти в России. Их призвание — критика, причем с самой удобной позиции идеальных, предельных понятий, по отношению к которым действительность всегда имеет недостатки и, можно сказать, ущербна. Иное дело, что со стороны другого — либерально-консервативного, патриотического — лагеря сама логика радикальных либералов считается ущербной, так как она парализующе действует на делателей, то есть на тех, кто готов работать и бороться за счастье для своих близких, своего народа и своей страны, несмотря на несовершенство мира, о котором им хорошо известно. Этот спор почти сто лет назад расколол русскую интеллигенцию по прочтении сборника статей Струве и его соратников «Вехи», но этот спор не был доведен до конца. Вернее, спор был продолжен и завершен не в аудиториях, а на полях сражений Гражданской войны и велся при помощи шашек и картечи, а не при помощи аргументов и силлогизмов.

В нашем случае речь всего о двух фразах (скорее даже об одной), которые произнесли участники дискуссии и которые были оставлены без внимания. Мне же эти две фразы показались не просто интересными, а принципиальными для понимания того раскола, который существует — то скрыто, то явно — в нашей интеллектуальной (и не только) элите. Вот они (по памяти):

Леонтьев: «В последние годы нам удалось удержать от развала страну, и это главное».

Быков (тихо, как бы между прочим): «Вопрос в том, какой ценой».

Вот и все. Но в этих словах — две философии, два взгляда на мир, две политические позиции, от выбора между которыми зависит, может быть, судьба России.

Слова Быкова, сказанные как бы между прочим, автоматически, интересны в том числе тем, что говорятся «на автомате», как общее. Но что они означают? То, что для Быкова и для тех, чьи взгляды он презентует, есть такие вещи, ради которых можно (или даже нужно?) отказаться от страны, а то и вообще «закрыть» (или дать закрыть другим?) ее. Можно предположить ситуацию, в которой на предложение отказаться (временно) от тех или иных формальных свобод ради сохранения целостности, свободы и самодержавности страны и народа представители радикально-либерального лагеря ответят: «Не нужна нам такая страна, ради сохранения которой надо отказаться, пусть и временно, от свободы слова или от свободы критиковать (вплоть до отрицания) государства и власти». В короткой фразе Быкова отразился вопрос о том, является ли государство Российское для нас самостоятельной ценностью и если да, то каково его место в ценностной иерархии. Сразу хочу оговориться, что речь идет в данном случае не о государстве вообще, а именно о государстве Российском, то есть об исторической России, о родине, ведь в диалоге Леонтьева и Быкова речь не о каких-нибудь «общих понятиях», не об «идеях-формах», а о сегодняшней России и ее отношениях с сегодняшней Америкой.