Лирика - [10]

На подносе золоченом.

Сотворить бы тельце это

Недоступным для страданий

Из весеннего рассвета,

Из багрянца зорьки ранней!

Оборвав цветок кувшинки,

Веки выкроить для дочки,

Вместо глаз вложить росинки,

По рубину вделать в щечки.

Грудки — два дрозденка хрупких —

Схоронить от наговора

В перламутровых скорлупках…

Подглядеть бы мне, как в чаще

Солнце ткет свои узоры,

Как бежит поток журчащий;

Мне б подслушать, как весною

Прорастает злак пшеницы,

Как большой незримой птицей

Реет ветер над землею!

Мне б соткать из тех открытий

Дочь на удивленье миру,

А взамен души вложить ей

Обнаженную секиру!

Если ж вдуматься немного —

Будь как есть, моя отрада:

Обдирайся в кровь дорогой,

Ушибайся — так и надо!

В ПРЯТКИ © Перевод Е. Аксельрод

Милые мои, однажды мы сыграем

С вами в странную игру.

Это будет февралем иль маем —

Только обязательно сыграем

На закате или поутру.

Люди старые игрой старинной

Забавляются с детьми, как ты.

В ней и слуги и хозяева едины,

Все справляются с игрой старинной —

Птицы, и собаки, и цветы.

За столом широким мы семьей большою

Любим весело собраться в круг,

Преданы друг другу всей душою.

Но настанет день — не шевельнешь рукою,

Онемеют ноги, а в глазах — испуг.

Словно дуновенье, той игры начало.

Я смеяться буду в тишине.

Я на землю лягу, как не раз бывало,

И, возможно, буду я молчать устало,

Под зеленым деревом лежа на спине.

Так играли и в Писании священном.

Так играл господь Иисус Христос.

И святые, исстрадавшись телом бренным,

Завершали ту игру смиренно,

Без сопротивления и слез.

Не печальтесь о моей кончине.

Пусть меня куда-то унесли вчера,

Пусть меня похоронили в рыхлой глине,

Будто не было меня в помине…

Смертью начинается игра.

Не горюйте: ждите вы меня живого,

Лазарь, вы ведь помните, воскрес…

Не случилось ничего такого,

Что необычайно было бы иль ново.

Ваш отец бесследно не исчез.

Все обдумал он перед уходом,

Вам амбары отказал и скот,

Хату вам оставил с огородом,

Чтобы вы безбедно жили год за годом,

Никогда не ведали забот.

Все воскреснут. В зной или в морозы —

Все вернутся к детям одним прекрасным днем

И к жене, что тихо утирает слезы,

Луг увидят снова, где пасутся козы.

Все войдут хозяевами в дом.

Вы живете в мире да совете.

Пусть вас радость не покинет до седин.

Что же делать, так заведено на свете,—

Поначалу, дорогие дети,

Месяц без отца пройдет один.

День за днем вы не получите привета.

Больше ваш отец не приходит в дом.

Видно, не хватает сил на это,

Трудно ему стало с того света

Ковылять к себе домой пешком.

Вот уже хозяева вы сами,

Вы большие, вы ученые теперь.

Мать все так же долгими часами

Над рубахами сидит и над носками,

Но отец ваш больше не стучится в дверь.

Да, птенцы мои, гнездо мое родное,

В хитрую игру сыграть придется всем.

Пятеро в нее играют, двое, трое,

Не оставит никого в покое,

Провались она, проклятая, совсем!

НАДПИСЬ © Перевод А. Сендык

Кричал в лицо мне поток могучий,

Упрям и зол:

«Ступай за мною!» —

Но я не шел.

Шептал мне ветер, клубящий тучи

Над скукой сел:

«Ступай за мною!» —

Но я не шел.

А в поднебесье, отваги полный,

Парил орел.

«Ступай за мною!» —

Я зов услышал — и не пошел.

Река на запад умчала волны

За лес, за дол…

Исчезли ветры, орлы и звезды,

А я остался, я не пошел.

ЦВЕТЫ ПЛЕСЕНИ © Перевод Н. Подгоричани

Писал я ногтем на пустой стене.

Во тьме кромешной,

В мертвой тишине

Ломала штукатурка ноготь мой,

И помощи не ждал я никакой…

Когда апостолы Лука и Марк писали,

Им бык и лев работе помогали.

С высоких гор спустился вниз орел,

В нем Иоанн помощника обрел…

Мои стихи вне времени. Из ямы,

Упрямо,

Кричат они о голоде, о зле,

О стынущей золе…

Когда до крови стер я ноготь,

Его не стал я трогать,

Чтоб он отрос. Но он не вырастал.

Дождь на дворе стучал,

И правая рука болела нестерпимо.

Неутомимо,

Кроша со стен измызганных куски,

Я ногтем стал писать другой руки.

УЖИН © Перевод Н. Стефанович

Сквозь холод и сквозь грязь

Воры проходят парами, теснясь.

Их цепь тяжелая гнетет.

Обильный льется пот.

Вот ужин — два котла.

Дождливо, топко…

Как заступ, ложка тяжела.

Кипит похлебка.

Здесь тот, кто убивал или убить хотел,

И тот, кто был в мечтаньях слишком смел.

Не все ль равно? Один итог,—

Богатых ли свалил иль бедным встать помог.

Недолго стать кривым или горбатым.

Там зубы выбиты, а здесь разбита бровь…

В горячей миске с паром желтоватым,

Быть может, их дымится кровь?

КАТОРЖНЫЕ РАБОТЫ © Перевод Н. Подгоричани

Тишину ночную режет

Мерзкий скрежет,

Лязг цепей.

Из дверей,

Словно ржавчиной покрытый,

Зверь избитый

Выползает еле-еле…

Вышли все ли?

Цепи крепко заклепали

На руках и на ногах,

Чтоб спокойно, сладко спали

Богачи в особняках,

Чтоб от пыток, гнева, боли

Дохли воры поневоле…

Как орлы упавшие, хромают,

Спотыкаясь, путаясь в цепях,

Без крестов теперь их распинают

На Голгофе плоской, второпях —

Так нелепо укорочен шаг,

Ковыляют воры кое-как,

Руки сложены не для молитвы — это

Сжали их железные браслеты.

ИОН ИОН © Перевод Н. Подгоричани

Мертвец с мертвецами, в холодном подвале,

Лежит распростертый на камне Ион,

Голодные крысы его обглодали,

Но влажной улыбкою рот озарен.

Могильщик при тусклом, обманчивом свете

Тяжелое тело на плечи взвалил.

Оно словно камень, лишь руки, как плети,

Изломаны пыткой, повисли без сил.

В глазах мертвеца, удивленно раскрытых,

Две слабые искры горят и сейчас,—