Линии Маннергейма. Письма и документы, тайны и открытия - [151]

Я сравниваю ход революции в Финляндии с другими революциями.

Мне было бы очень интересно знать, согласны ли Ваше Высокопревосходительство с этими соображениями.

С искренней благодарностью

Преданный Вашему Высокопревосходительству

Э. Валь

P. S. Мне кажется, что я недостаточно рельефно выразил свою мысль. Финские коммунисты сделали роковую ошибку, не дав предварительно социалистам в Финляндии стать у власти и очистить им путь, как то почти удалось социалистам/коммунистам в Германии. Окончательно же они погубили свое дело, опираясь на русских для лозунгов о свободах, после 40 лет притеснения последними. Невозможно было народ убедить, что блага придут именно с этой стороны. Если бы они, напротив, настояли на уходе русских при демобилизации и сами проявили бы активность лишь через год, обеспечив себе приток оружия из России, то задача Ваша была бы еще сложнее и труднее, чем при данных обстоятельствах. Они могли бы тогда одурачить массы, теперь ставшие на Вашу сторону, а достать вооружение для борьбы с ними Вам было бы невозможно.

Наконец, наличие русских войск дало повод немцам оказать белому движению помощь, невозможную при чисто внутриполитической борьбе.

Прилагаю вырезки из газет. Книжку об обходном маневре ген<ерала> Каледина 1914 и 1915 гг. я сам еще не получил после корректуры. Вышлю ее сейчас же по получению первого экземпляра.

Преданный Вашему Высокопревосходительству

Э. Валь[482]

Э. Валь – Г. Маннергейму

27 декабря1933 г.

Mandelieu A.M.

France

Ваше Высокопревосходительство!

Был сердечно тронут Вашим вниманием. Прошу Вас принять от меня наилучшие пожелания к Новому году.

Прочитав теперь более подробно книгу, я проникся всей грандиозностью этого освобождения и прошу разрешения Вашему Высокопревосходительству выразить свое восхищение всей операцией. Некоторые эпизоды достойны быть приняты в военные учебные занятия как исторические тактические примеры.

То, что Вы написали мне про настроение левых масс по отношению к русским, меня крайне поразило. При таких обстоятельствах …мое представление относительно нравственного влияния русских гарнизонов было преувеличено. Думаю, что в этой книге этот момент недостаточно ясно охарактеризован. Читателю трудно вдуматься в психологию социалиста, забывающего национальную вражду и страдный путь родины в течение целого периода истории, чтобы ее перенести на наилучшую часть людей своей же родины.

С грустью читаю в газете («Сегодня» – Рига), насколько шовинизм в Балтийских государствах разгорается и принимает в Эстонии чудовищные размеры.

Я решил свою жену, оставленную в Ревеле, вернуть сюда. Обстановка там слишком тяжелая.

Думаю, чисто теоретически, что маленькому народу в едва 1 милион жителей не следовало бы создавать атмосферу ненависти в среде двух соседних национальностей по численности в 250 раз больше его.

Прошу Ваше Высокопревосходительство, когда вернете мне вырезку из газеты, прибавить слово относительно «Кав<алерийского> обхода ген<ерала> Каледина 1914–1915».

Получили ли Вы один экземпляр?

Искренно преданный Вам Э. Валь[483].

Приложение к главе 9

Неизвестный – Г. Маннергейму

Гельсингфорс, 25 августа 1940 г.

ВАШЕ ВЫСОКОПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВО, ГОСПОДИН ФЕЛЬДМАРШАЛ!

Я должен начать мое письмо с почтительнейшего извинения, что отнимаю у Вас драгоценное время на прочтение его, но я пишу его, преследуя интересы Финляндии.

Как Вы изволите видеть, я – русский, но живу в Финляндии и предпочту умереть вместе с финским народом, чем остаться жить, если Финляндия, спаси Господи, будет так же покорена красным зверем, как завоевана им моя родина. И вот именно это чувство и дает мне право и побуждает меня написать Вам эти строки в слабой надежде, что они не только будут прочитаны, но и продуманы.

Одним из оружий красного зверя в подготовке войны с Финляндией было утверждение, что в Финляндии все русское беспощадно преследуется и подвергается осмеянию и поруганию. Это свое утверждение большевики основывали главным образом на том, что во всех без исключения финских кинофильмах все русские без разбора изображались всегда в таких тонах и красках, что становилось стыдно за человека. На это, между прочим, обратили внимание даже иностранные корреспонденты, находящиеся в Финляндии. Вторым утверждением большевиков было то, что в Финляндии русский язык считается языком почти запрещенным и, во всяком случае, весьма нежелательным и что на этом языке не рекомендуется говорить громко.

Вы, Ваше Высокопревосходительство, сами, конечно, понимаете, что если такими утверждениями большевики оперировали перед всем русским народом, то, несмотря на всю неистребимую ненависть этого народа к своим палачам, он не мог видеть в Финляндии своего друга. Насколько весь этот народ – весь без исключения – заслуживает ненависти и похож на его изображения в финских кинофильмах, это можете судить Вы сами, который прожил немало лет среди русских и имел возможность более или менее наблюдать или узнать их. Я, как русский, рожденный в глубине России, принужден был с глубокой печалью в душе наблюдать в кинематографах перенесение вины отдельных русских администраторов (нередко не русских по происхождению) на весь тот народ, к которому я принадлежу и который притом ныне лишен всякой возможности сказать что-либо в свою защиту, так как его именем оперирует чуждый и ненавистный ему красный зверь.