Лингвистическая психотерапия - [18]
Однако субъект, пребывающий в этой точке[4], – всего лишь гипотеза. Как полагает Лакан, нельзя получить ответа на вопрос "Кто говорит?", когда речь идет о субъекте бессознательного: как согласно свидетельствует весь опыт психоанализа, он (субъект) не знает на того, что именно он говорит, ни того, что он говорит вообще. И здесь необходимо разобрать классическое определение бессознательного в структурном психоанализе, которое гласит: бессознательное есть та часть конкретного трансиндивидуального дискурса, которой не хватает субъекту для восстановления непрерывности своего сознательного дискурса ("Функция и поле речи и языка в психоанализе", 1953).
Иными словами, субъект и Другой в равной степени обнаруживают себя в речи, сознание и бессознательное говорят одновременно, все время параллельно, в унисон, только оба они по-разному определяют смысл сказанного. Субъект – это субъект высказывания, но этим субъектом может быть и Другой. Лакан исходит "из чисто лингвистического определения Я как означающего. Согласно последнему, он есть не что иное, как "шифтер" или "индикатив", указывающий в подлежащем высказывания субъект, в смысле того, кто ведет речь" (36, с.154). Задача психоаналитика как раз и состоит в понимании смысла высказываний Другого, а также в расшифровке полного содержания "дискурса двух авторов".
Свое понимание бессознательного и методов его дешифровки Лакан напрямую выводит из работ Фрейда, указывая (в работе с примечательным названием "Инстанция буквы в бессознательном или Судьба разума после Фрейда"), что именно последний предложил лингвистическую концепцию бессознательного. "Каждая третья страница собрания сочинений Фрейда содержит филологические ссылки, – пишет Лакан, – на каждой второй вы найдете логические заключения, и буквально повсюду присутствует диалектическое восприятие опыта, в котором анализ языка играет тем большую роль, чем непосредственнее задействовано в этом опыте бессознательное" (с.67). Однако, по сравнению с Фрейдом, интерпретировавшим оговорки, паузы, каламбуры и другие речевые нарушения, Лакан более радикально подходит к проблеме дешифровки бессознательного дискурса.
Прежде всего, он вводит своего рода основное правило – означающее как означающее. В соответствии с ним выражение "Я не могу сказать...", типичный в психотерапии речевой оборот, значит, что клиент действительно не может (или не хочет, стыдится и т.п.) сказать нечто, эта фраза не интерпретируется как "нет" или "не знаю". Достаточно характерным является и эмфатический порядок слов в предложениях, использующих т.наз. НЕ эксплективное: "Вас не проводить?", "У Вас нет (такого-то товара)?", "Не хотите чаю?" и т.п. Весьма часто фразу пациента начинает прямо-таки классическое речение "Да нет, я...". Структурный психоаналитик при этом непременно поинтересуется, так все-таки – "да" или "нет", и кто именно (субъект или Другой) дает каждый из этих двух прямо противоположных по смыслу ответов. Фраза из работы Ш.Ференци[5] "Однажды я имел пациентку, которая...", безусловно, на совести переводчика; Ференци, видимо, написал "Однажды у меня была пациентка, которая...".
Лакан в своем анализе дискурса бессознательного исходит из представления о том, что субъект и Другой, будучи оба авторами любого конкретного высказывания, по-разному определяют его смысл. При этом субъект, подбирая слова и выражения, настаивает на определенном смысле предложения или совокупности фраз, а Другой изменяет этот смысл, используя речевые аномалии (аграмматические конструкции, эмфатический порядок слов, тропы). От сознающего субъекта зависит речевая интенция (намерение), а Другой определяет реализацию речевой интенции, причем эта реализация соответствует не столько сознательному намерению, сколько актуальному психическому состоянию, весьма далекому подчас от сознательных намерений и планов субъекта.
Аналогичным образом проблему порождения речевого высказывания понимает и Витгенштейн. Задаваясь вопросом о том, как говорящий находит точные, правильные слова, как выбирает их среди массы других, философ указывает, что это происходит путем сравнения и узнавания тончайших нюансов смысла. "Наконец ко мне приходит то самое слово: вот оно! Иногда я могу сказать почему... Слово вертится у меня на языке. Что при этом происходит в моем сознании? Об этом нет и речи. Что бы там ни происходило, не оно подразумевается в моем высказывании (выделено мною – Н.К.)" (18, с.306-307). Процесс выбора слов, означивания имеет двойную детерминацию – сознательную и бессознательную, и его результат – речь, предложения (пропозиции) – несут информацию в том числе и о бессознательном субъекта.
Однако высказывания бессознательного, "голос Другого" услышать и понять намного сложнее, чем речь субъекта. В рамках целостного дискурса Другой говорит прежде всего намеками, в арсенал его выразительных средств входят метафора, метонимия, эллипсис, литота, гипербола, синекдоха, катахреза, плеоназм и другие тропы. Лакан пишет, что деятельность Эго (субъекта) направлена против исходящего от бессознательного сообщений, она пытается компенсировать вызываемые им смещения в дискурсе. Сообщения Другого, его истина вытесняется, блокируется, в лучшем случае она обречена на тайное, зашифрованное существование. Сталкиваясь с бессознательной истиной, человек не может привыкнуть к ней (привыкают к реальности), а истину – ее вытесняют.
Мы все получаем не то, чего заслуживаем, а только то, о чем сможем договориться. Большинство наших потерь, ошибок и упущенных возможностей – это результат того, что кто-то оказался быстрее или точнее (не обязательно умнее) либо просто лучше устроился. Лучше сумел договориться. Так почему бы не научиться договариваться самим? Все равно мы каждый день ведем переговоры, даже если и не называем их так. Эта книга поможет превратить ваши договорные навыки в систему победителя.Итоги переговоров ежедневно влияют на нашу жизнь.
Мадам, вы такая умница! Вы настоящий гений, месье! Не верите? Напрасно.Флоранс Серван-Шрейбер, автор этой книги, знает, что внутри каждого из нас спокойным сном спят двадцать четыре сверхвозможности, которые могут превратить нас в миллионера или остроумного собеседника, главу корпорации или гениального оратора.В этой книге – инструкция, как разбудить эти силы. Все очень просто и действенно! И кстати, книга написана настоящей француженкой, а такая книга просто не может быть скучной и непонятной! Вы узнаете о тайнах подсознания, о скрытых возможностях вашего мозга, об источниках энергии внутри вас, и все это без напряжения и скуки, легко и даже весело! Вуаля! Будьте гениальны, умны и счастливы!
Это книга‑пособие для начинающих по формированию феминистского взгляда. В ней разные женщины ведут речь о сексизме и культуре насилия — двух китах «мужского мира», в котором мы все живем, а также о феминизме как его альтернативе. Сексизм начинается с невинного утверждения «Ты же девочка!», затем через гендерные стереотипы, обесценивание, объективацию, миф о красоте он приводит к мизогинии, трудовой дискриминации и ограничению репродуктивных прав. Возможно, читать все это будет больно, но у осознавшей изменится взгляд и перед ней откроются новые перспективы.
По мере укрепления и выхода США на мировую арену первоначальной проекцией их интересов были Европа и Восточная Азия. В течение ХХ века США вели войны, горячие и холодные, чтобы предотвратить попадание этих жизненно важных регионов под власть «враждебных сил». Со времени окончания холодной войны и с особой интенсивностью после событий 11 сентября внимание Америки сосредоточивается на Ближнем Востоке, Южной и Юго Восточной Азии, а также на западных тихоокеанских просторах.Перемещаясь по часовой стрелке от Омана в зоне Персидского залива, Роберт Каплан посещает Пакистан, Индию, Бангладеш, Шри-Ланку, Мьянму (ранее Бирму) и Индонезию.
Каким образом столкновение различий, которые отделяют людей, цели, интересы и приоритеты друг от друга, может генерировать свежую энергию, необходимую для решения проблем двадцать первого века? Где непредсказуемо развиваются взаимосвязи, прокладывающие новые пути для обучения сообществ и дающие новые инструменты в руки городских лидеров и горожан?В настоящей книге исследуется новая интегральная парадигма для развития городов, которая позволяет ответить на поставленные вопросы. Она прослеживает эволюцию системного, стратегического, социального и строительного интеллектов города и показывает градостроителям, законодателям, горожанам, гражданскому обществу и защитникам окружающей среды, как можно ощущать город, проживать в нём и устанавливать с ним взаимоотношения на основе целостности.
Мы все еще живем по принципу «Горе от ума». Мы используем свой мозг не лучше, чем герой Марка Твена, коловший орехи Королевской печатью. У нас в голове 100 миллиардов нейронов, образующих более 50 триллионов связей-синапсов, – но мы задействуем этот живой суперкомпьютер на сотую долю мощности и остаемся полными «чайниками» в вопросах его программирования. Человек летает в космос и спускается в глубины океанов, однако собственный разум остается для нас тайной за семью печатями. Пытаясь овладеть магией мозга, мы вслепую роемся в нем с помощью скальпелей и электродов, калечим его наркотиками, якобы «расширяющими сознание», – но преуспели не больше пещерного человека, колдующего над синхрофазотроном.