Лилия под дождем - [87]

Конвей насмешливо улыбнулся.

– Я не глупец, Тирелл. Весь Пайн-Крик знает, что ты убежал, потому что не мог вынести жизни в одном городе с ней. Я тебя понимаю. Трудно представить мужчину, который остался бы равнодушным к жене другого мужчины. Тем более, что эта женщина собиралась за него выйти замуж.

– Я не был равнодушным. Когда-то. Линнет – красивая женщина. Но это было очень давно, Конвей.

– И ты хочешь сказать мне, что она больше не волнует твою кровь?

– Ни мою кровь, ни мой разум, ничто другое.

– Ты лжешь, Хантер. Тирелл пожал плечами.

– Ты можешь верить чему хочешь. – Он обошел стол, за которым сидел Бентон, и уселся на него прямо перед Конвеем, расставив широкие ноги. Хантер находился меньше чем в футе от Конвея, и легко было сравнить этих двух мужчин между собой. Если Бентон был дряблым и бледным, имел обрюзгшую, толстую фигуру, так как жил в роскоши и не занимался физическим трудом, то Хантер, напротив, выглядел прямо красавцем. Худощавый, жилистый, с лицом, покрытым коричневым загаром, и весь обветренный сухими степными ветрами, он выглядел настоящим мужчиной. В своей западного покроя одежде, с оружием на боку и свирепым взглядом, Хантер в кабинете богатого Конвея выглядел весьма экзотично.

– Все же, знаешь, – глядя на него стальными глазами, тихо говорил Хантер, – я полагаю, что такой женщине, как Линнет, очень утомительно быть замужем за таким паршивым слизняком, как ты. Думаю, не очень трудно будет уговорить ее попробовать в постели другого мужчину. Она всегда была страстной и горячей, – сказал он с многозначительной, язвительной улыбкой. – Как ты думаешь, Конвей? Линнет довольна тобой в постели? А возможно, она тоскует по тем временам, когда мы вместе, бывало, проводили приятные часы у реки?

– Какого черта ты хочешь? – прорычал Бентон.

– Мне просто интересно, не носишь ли ты рога?

– Черт тебя возьми! Не трогай мою жену! – Лицо Бентона побагровело, и он вскочил на ноги.

– О, хорошо, Конвей. Хорошо, но если ты не будешь трогать Тэсс.

– Что?

– Я слышал о том, что случилось в саду за домом Колдуэлла. Я решил вместо Гидеона нанести тебе маленький визит, чтобы указать тебе на ошибочность твоих действий. – Хантер сделал небольшую паузу, затем продолжил: – Знаешь, однажды на ранчо, где я работал, один из работников сделал ошибку изнасиловал дочь хозяина. Тот хозяин привязал голого мужика к забору загона и избил его кнутом для быков. Потом он оставил его на жаре, привязанного, чтобы мухи пару дней попировали. Я думаю, что тебе интересно было послушать эту историю.

Бентон побледнел и повалился на стул.

– Я… я не изнасиловал Тэсс.

– Только потому, что пришел Гидеон и остановил тебя? В любом случае тебе повезло, потому что Гидеону не понравилась моя идея. Он считает, что начнутся многочисленные сплетни о миссис Тирелл. Поэтому я сказал ему, что буду сохранять расстояние. – Хантер замолчал, но глаза его просто сверлили Конвея. – Пока, разумеется. Но если ты попробуешь сделать что-нибудь подобное, я буду искать тебя. И обещаю, я найду тебя.

– У меня друзья в правительстве. Как только ты прикоснешься ко мне, я через минуту натравлю их на твою голову.

– Ты не натравишь никого ни на чью голову, так как ты подохнешь.

Глаза Бентона расширились, и Хантер разразился холодным безжалостным смехом.

– Хорошо. Ты должен помнить, Бентон, что я совсем не похож на своего старшего брата. Гидеон – благородный человек. Он из тех, кто дерется по правилам. Но я… я лишь проникну сюда однажды ночью, как я только что сделал, и вспорю тебя от живота до горла.

Хантер достал из ножен длинный, охотничий кинжал и поднял его на свет.

– Красиво, не правда ли? Я купил его в Техасе. Действительно, очень популярная там вещь – убивает тише, чем огнестрельное оружие.

Бентон сидел бледный, пот покрывал его лоб, но он скрывал страх.

– Если ты убьешь меня, они бросят тебя в тюрьму и, не разбираясь, кто прав, повесят.

Хантер с сожалением покачал головой.

– Ты опять, Бентон, делаешь ошибку, думая, что я похож на других Тиреллов. Так как ты говоришь, могло бы случиться, если бы я подчинялся вашим законам. Но дело в том, что я не собираюсь долго торчать в Пайн-Крике, чтобы твои друзья поймали меня. Я зарежу тебя и уйду, и больше меня никто не увидит. – Он усмехнулся. – Понимаешь? Я не потеряю возможности отправить тебя к твоему прародителю, я привык жить в бегах. Итак, остановить меня ничто не может. Понятно? Помни об этом, когда в следующий раз вздумаешь тронуть миссис Тирелл или принести несчастье кому-нибудь из моей семьи.

Хантер медленно подошел к двери и открыл ее. Обернувшись назад, он еще раз посмотрел на Конвея долгим взглядом.

– А теперь, приятной ночи. – Хантер закрыл за собой дверь. Он пошел по коридору к парадному выходу, не обращая внимания на стук, который издавали его каблуки.

Он услышал прерывистое дыхание и обернулся. У входа виднелся неясный свет, на стене, в подсвечнике, горела одинокая свеча, и в мгновение он разглядел знакомую фигуру женщины, стоявшей на середине лестницы.

Ее рука лежала на перилах, атласный пеньюар был расстегнут, открывая полосу ночной рубашки, украшенной нежными розовыми лентами. Темно-рыжие волосы свободно падали на плечи. Черты лица этого ночного видения были неясны в слабом свете, но Хантер знал достаточно хорошо, кто это был, чтобы точно их себе представить: широкий, медовый рот, огромные, сияющие голубые глаза, идеальный цвет лица, нежный нос…