Лилия и меч - [5]

Лили сделала шаг, и хотя ее локоть нечаянно угодил ничего не подозревавшему юному пажу в подбородок, тот лишь отшатнулся, но не произнес ни слова.

Лили почувствовала, как предательская краска залила ее бледную кожу. Никогда за свою жизнь не вела она себя столь дерзко! И никогда в жизни этого не хотела.

Радолф сделал шаг назад. Он улыбался, но от добродушия на его лице не осталось и следа. Казалось, страх Лили разрушил странные чары, в сети которых они оба оказались, напомнив ему о том, кто он и кому служит. На этот раз, когда Радолф заговорил, в его голосе сквозила угроза.

– Да, леди, меня стоит бояться, так что постарайтесь это запомнить. Вы говорите, что служите королю Вильгельму, но с какой стати я должен вам верить? Ваша лояльность может быть в такой же степени адресована Воргену или его дьяволице-жене.

Лили покрутила головой, желая смирить бешеное биение сердца. Дьяволица! И он гремел назвать ее так, хотя она пеклась лишь об одном – благополучии своего народа! К тому же до сих пор ее землями управлял Ворген, и это он вел войну от ее имени.

– Милорд, – упрямо произнесла она, – на самом деле я никакая не дьяволица.

Глаза, только что смотревшие на нее с таким теплом, стали холодны; рот, суливший удовольствие, вытянулся в твердую тонкую линию. Перемена, происшедшая с рыцарем, пугала, но все же она принесла Лили некоторое облегчение. Именно таким представляла она Радолфа, и таким она могла его ненавидеть.

Отвернувшись от нее, Радолф спокойно заговорил с юным Стефаном:

– Отведи леди в мой шатер и не спускай с нее глаз. Когда я вернусь из замка Воргена, я снова ее допрошу.

Лили чуть не ахнула. Она ожидала, что к ней отнесутся с подозрением и усомнятся в правдивости ее истории, но все же надеялась, что Радолф отпустит ее восвояси. К несчастью, она не предвидела, что этот человек проявит сверхосторожность. Впрочем, как иначе смог бы он выжить в море ненависти?

Радолф снова уставился на нее, рассеянно потирая плечо в том месте, где на кольчуге зияла прореха, украшенная ржавым пятном запекшейся крови.

Сердце Лили сжалось.

– Кажется, вы ранены, милорд?

Слова прозвучали, прежде чем она успела подумать. Исполняя роль супруги Воргена, Лили научилась хитрить и лицемерить, и это очень помогало ей. Но сколь благоразумно в данной ситуации проявление женского участия?

– Пустяк, – решительно пресек Радолф ее попытку позаботиться о нем.

– Никакой это не пустяк!

Он уставился на нее сузившимися глазами, и Лили ощутила, как между ними растет каменная стена подозрительности.

– Так что же вы предлагаете, миледи?

Лили замерла. Он смотрел на нее не мигая, словно рассчитывал увидеть какой-то знак... Но что это за знак?

– Я... я позабочусь о вас, милорд.

– Позаботитесь обо мне? – Его тело заметно расслабилось, рот скривился. – Вы полагаете, что это благоразумно?

Лили удивленно заморгала:

– Милорд?

Радолф придвинулся к ней ближе, и ее тело напряглось; ей с трудом удалось подавить в себе безумное желание броситься в его объятия.

– Я могу попросить вас позаботиться не только о моем плече. – Радолф усмехнулся, обдувая дыханием тонкие завитки ее волос.

Лили вскинула глаза и прочла в его глазах то, что ей и так было ясно. Радолф испытывал к ней похоть... как и Ворген. От страха по ее спине покатились ледяные капли пота. Этот темный сгусток ужаса, пронизанный мириадами нитей сомнения и стыда, поселил в ней когда-то Ворген.

– Леди? – Радолф вздохнул. Он, похоже, ощутил разочарование, решив, что она боится его. – Отведи ее в лагерь, – велел он Стефану. – Немедленно! – Затем, отвернувшись, он не спеша зашагал в темноту.

Стефан взял Лили за руку.

– Идемте, миледи, – весело позвал он ломким голосом. – Лорд Радолф распорядился, а наше дело выполнять.

Снаружи воздух был пропитан запахами горящих факелов и лошадиного пота. Солдаты торопливо двигались через кукурузное поле в северном направлении к дому Лили и бывшей цитадели Воргена. В глазах Лили блеснули слезы. Они ничего там не найдут, кроме обгоревшего черного остова замка. После того как Лили бежала, ее люди подожгли все строения, чтобы норманны не смогли использовать их для размещения своих солдат.

Крепко сжав пальцы Лили, Стефан потащил пленницу за собой, однако та решительно стряхнула его руку. Чары, опутавшие ее в присутствии Радолфа, мгновенно рассеялись.

– Там в чаще у меня спрятана кобыла. – Она указала на густые заросли деревьев. – Если я о ней не позабочусь, ее похитят.

Некоторое время Стефан смотрел на Лили с подозрением, но затем, вероятно, решив, что ее слова не лишены смысла, отправил за кобылой своего помощника.

– Зачем Радолф едет в замок Воргена? – спросила Лили скорее у самой себя, чем у Стефана.

Некоторое время паж колебался с ответом, но юность и восторженность в конце концов развязали ему язык.

– Милорд думает, что там скрывается жена Воргена. Он собирается ее поймать и доставить к королю.

Доставить к королю? А что дальше? Желая скрыть свои мысли, Лили опустила глаза; подобные меры предосторожности стали для нее с недавних пор неотъемлемой привычкой, столь же важной для поддержания жизни, как дыхание.

Рядом появился солдат, и Лили поняла: к ней приставили конвой. Выходит, Радолф боялся, что «дочь Эдвина Реннока» может попытаться сбежать. Возможно, она бы и вправду предприняла такую попытку, если бы не умирала от усталости; но даже если бы она сбежала, то куда бы направилась? Как ни странно, шатер Радолфа представлялся ей в настоящий момент самым безопасным убежищем – вряд ли кто-то станет искать «дьяволицу» там.