Лилии распускаются в полночь - [5]

– Ну же! – Я пожала плечами. – Что, ничего не нравится? – Снова пожатие. – Тогда берем этого полкило и вот этого столько же.

Тут мой лениво блуждающий глаз уцепился за коробочки зеленого цвета возле продавца.

– У нас зеленый чай закончился! – вовремя вспомнила я, ибо сей дивный напиток обожала вот уже много лет. Но в доме, кроме меня, почему-то никто его не пьет.

Продавец – женщина предпенсионного возраста – с удивлением воззрилась на нашу пару. Она всегда была одна и та же в этом отделе, потому знала о моей особенности молчать, пожимать плечами и в нужном месте кивать.

– Она у вас говорящая? – со свойственными обслуживающему персоналу магазинов советского типа наглостью и нечуткостью к чужой тонкой душевной организации пробасила тетка.

Мама предательски захихикала, заверив, что она сама шокирована, а я надулась. Купив-таки здесь чай и хлеб в палатке, что находилась по дороге домой, мы вернулись в родные пенаты. Эти пятнадцать минут я усиленно гадала про себя, для чего матери так необходимо, игнорируя современные универсамы самообслуживания, понатыканные через каждые пять минут пути, ходить по подобным учреждениям. Скучает по детству и ранней молодости? Или ей так не хватает общения? Но в кого я тогда уродилась такой… такой… скованной? Если б эти магазины были всюду в моем городе, я бы ездила в другой ради одного-единственного гипермаркета, где не нужно разговаривать с посторонними людьми. Где можно молча напихать все желаемое в корзину и так же молча оплатить на кассе, увидев цифры на табло. Причем один этот магазин представляет гигантский ассортимент всевозможных товаров. Чтобы набрать такую корзину, мама будет бегать минимум в пять, а то и шесть магазинов и палаток. Впрочем, в гипермаркете тоже есть один, но существенный минус: таких умников полно, и в них поэтому всегда многолюдно. Когда людей много, я это тоже не уважаю, даже если общаться с ними не надо. Господи, в кого ж я такая?..

– В бабушку свою.

– Что? – споткнулась я о порог квартиры.

– Опять вслух сказала!

– А-а.

Да, я, к сожалению, часто проговариваю мысли вслух. Это не раз, не два и даже не тысячу ставило меня в наиглупейшие положения.

«Она у вас говорящая»! Нет, ну надо такое сказать! Посторонним людям! Где воспитание у человека?..

Дома я быстро переоделась (кстати, мама утром, пока я спала, погладила мою одежду, то есть опять лишила возможности побыть самостоятельной), взяла чемодан и отправилась к подруге.

Открывшая дверь Любимова была бодра, весела и… собрана.

– А как же шесть с половиной минут? – удивилась я. У подруги есть свойство опаздывать ровно на столько всегда и всюду.

Катерина Михална призадумалась, затем выдала озаренно:

– Я губы накрасить забыла!

– Ура! – обрадовалась я, так как была консерватором и отхода от традиций не любила. Триста девяносто секунд наблюдала, как она малюет свои пухлые губы, смешивая цвета.

– Так нормально? – наконец отвернулась она от зеркала.

– Отлично. Красавица.

– Спасибо, – порозовела Катька, и мы вышли на улицу.

Автобусом добрались до станции, там сели на электричку (одну из тех, что присоветовала маман). Затем на метро добрались до северного речного вокзала, где производилась посадка на теплоход «Василий Верещагин».

На досмотр была очередь, поэтому мы имели возможность оглядеть будущих туристов. Наш лайнер был не так давно переоборудован, улучшена планировка кают – в каждой теперь есть санузел, ввиду чего пассажировместимость уменьшилась, а цена возросла. Я предлагала купить что-нибудь подешевле, зато кататься подольше, но Катька была непреклонна. Она сказала что-то вроде «с голодранцами путешествовать – себя не уважать» и выбрала самый дорогой теплоход. Для чего ей это – ума не приложу, хотя я знаю подругу четырнадцать лет, и могу заверить: она любит пускать пыль в глаза. Может купить в переходе цепочку за двести рублей и будет утверждать, что она золотая. Может купить на рынке кофту с надписью «Dolce&Gabbana» и будет клясться коллегам, что тетя ее прислала из римского бутика. Однако меня она не обманывает. Да и вообще обманом такую дезинформацию не считает, как она сама говорит: «Это чтоб завистницы лопнули. Разве не благое дело?» Если я возражаю: «Неужели ты общаешься только с завистниками? А хорошие люди тебя совсем не окружают?», она логично кроет: «А хорошие люди будут за меня радоваться, что я ношу качественные вещи. Чувство радости продлевает жизнь. Продлевать хорошим людям жизнь – разве не благое дело?» Вот такая у меня подруга. С ней не поспоришь. Так что «Верещагин» был избран, как я полагаю, для престижа. Чтобы потом в любой диалог можно было вставить: «Да-да, когда я плавала на «Верещагине», у нас тоже был случай…» – и т. д. Как следует из буклета, здесь всего пять более-менее дешевых кают, и удивительно, как мы успели за такой короткий срок забронировать одну из них. Правда, менеджер что-то такое говорила по поводу отказников. У кого-то кто-то заболел. Короче, повезло. В смысле, нам, не им. А остальные записывались в этот круиз за много месяцев. Помимо кают класса стандарт, расположенных на нижней палубе, есть еще тридцать полулюксов на главной, средней и шлюпочной палубах и один двухуровневый люкс. Менеджер намекала, что с нами поплывет знаменитость, но имя не уточнила: люксом занимается исключительно директор круиза, так что она вроде как сама не в курсе. В итоге на досмотре я вертела головой, пытаясь вычленить эту «звезду», но она как хамелеон сливалась с прочей кучей важных, дорого одетых лиц. Все дамы были увешаны драгоценностями. М-да, этим людям подружка явно не сможет втирать про свое «золото» и «Дольче».