Лили Марлен. Пьесы для чтения - [58]

Шрифт
Интервал
). Так не будешь подписывать?


Дон Гуан молчит. Помедлив, Бургомистр звонит и почти сразу в дверях возникает фигура Секретаря.


(Секретарю). Зови.


Секретарь с поклоном исчезает. Короткая пауза.


(Гуану, негромко). Лучше бы ты все-таки подписал.


Дон Гуан молчит.


Ну, да как знаешь.


В приемной появляется Доктор. Вошедший следом за ним Секретарь, молча указывает ему на Дон Гуана.


Доктор (говорит с сильным акцентом): Касподин больной… (Подходит к Дон Гуану).


В этот момент левые двери распахиваются и в приемную стремительно влетает еще один Доктор. На его голове – завитой парик с косичкой; пол-лица закрывают огромные очки.


Второй Доктор: Простите, простите за опоздание. (Быстро подходя к Дон Гуану). А, господин больной!.. Какой интересный случай… Дайте-ка ваш пульс. (Берет руку Дон Гуана).

Первый Доктор (подозрительно): Слючай, действительно, ошень любопытный… (Гуану). Сударь… (Берет другую руку Дон Гуана).


Короткая пауза.


Бургомистр (секретарю): У меня что? Двоится в глазах?

Второй Доктор: Пульс жестоковатый. Я бы даже не побоялся сказать – жесткий.

Первый Доктор: Ошень дерзкий пульс.

Бургомистр: Послушайте, господа… э, светила…

Первый Доктор (повернувшись к бургомистру): Касподин Любек, действительный шлен Берлинской академии наук. (Кланяется). Прибыл для освидетельствования этот больной.

Второй Доктор (с поклоном): Господин де Пурсоньяк. Действительный и почетный член Парижской академии наук. Прибыл по вашему распоряжению для освидетельствования больного.

Бургомистр (подходит, подозрительно глядя то на одного, то на другого): Другими словами, вас двое? (Ссомнением). Помнится мне, я приглашал одного.

Доктор Пурсоньяк (быстро): Если ваша светлость жалуется на память, настоятельно рекомендую настой желтого цвета с липовым медом. Снимет, как рукой.

Бургомистр: После как-нибудь…

Доктор Пурсоньяк (настойчиво): Можно попробовать отвар из сливовых косточек. Помогает вспомнить даже то, чего никогда не было. А в крайнем случае, советую вам прибегнуть к помощи флеботомии, сиречь, кровопусканию, дабы разрядить сгустившиеся пары и дать мыслям свободно фунциклировать, так сказать, облегчая работу памяти вашей светлости…

Бургомистр: К черту флеботомию!.. Из-за нее, я уже позабыл, что хотел сказать. (Задумывается). Ага. Слушайте меня внимательно, господа эскулапы. Видите этого господина?.. Так вот, хочу вас по-хорошему предупредить, что, как это ни печально, но его здоровье из рук вон плохо.

Доктор Любек (рассматривая Дон Гуана): Ошень похоже на правду.

Бургомистр: Обратите внимание на этот блуждающий и не располагающий к приятности взгляд. Надеюсь, он свидетельствует о весьма обширном умственном расстройстве, порождающем разного рода опасные фантазии, сопровождаемые гневом, яростью и бешенством. Ну, а этот бледный кожный покров? Не мне вас учить, что он является безошибочным признаком какой-то скрытой мании, которая свила себе гнездо в глубине этой несчастной души… Словом, господа светила, вы и без меня видите, что дело из рук вон плохо.

Доктор Любек: Будьте спокойны. Касподин Любек знает свой дело. Я уже сейчас наблюдать голым глазом, что больной страдать острой формой ипохондрической меланхолии.

Доктор Пурсоньяк (снисходительно): Коллега, наверное, хотел сказать, меланхолической ипохондрии. Эта болезнь, скорее, более меланхолическая, чем ипохондрическая.

Бургомистр: Браво, господа гиппократы. (Направляясь к двери). С нетерпением буду ждать ваших результатов.


Бургомистр и Секретарь уходят.


Доктор Пурсоньяк (доктору Любеку, с вызовом): Так вы говорите – ипохондрическая, любезный? (Подходит к нему почти вплотную).

Доктор Любек (отодвигаясь): О, да! Ошень сильно ипохондрическая.

Доктор Пурсоньяк (подвигаясь еще ближе): Меланхолическая, коллега. Меланхолическая.

Доктор Любек (отодвигаясь): Вы иметь несчастье заблуждаться… Но я готов уступить вам, как тут у вас говорить, пальму.

Доктор Пурсоньяк: Пальму, как раз, можете оставить себе.

Доктор Любек: Я только хотеть сказать, что в свете рекомендаций касподина бургомистра, это уже не иметь существенное значение. Ипохондрическая или меланхолическая, но касподина больного надо немедленно придать, как у вас тут говорят, коспитализации… (Отодвигаясь от Пурсоньяка). Что это вы на меня так глядеть?

Доктор Пурсоньяк: Боюсь, доктор у меня для вас плохие новости. У вас на лице все признаки какой-то неизвестной науке болезни.

Доктор Любек: Какая глюпость!

Доктор Пурсоньяк (решительно): Я вас должен немедленно осмотреть.

Доктор Любек (отходя в сторону): Шерта с два. (Поспешно прячетсязаДонГуана). Я здоров.

Доктор Пурсоньяк: Когда больной говорит, что он здоров, значит дело плохо. (Наступает на доктора Любека).

Доктор Любек (отступая, нервничая): Да что же вы из-под меня, наконец, хотеть?

Доктор Пурсоньяк: Надо говорить «от меня», а не «из-под меня». К тому же вы произносите «ч» как «ш», а «з» как «с». Это плохой признак. (Наступает).

Доктор Любек: Это простительно, потому что я есть иностранец. (Отступая за Гуана). Говорю вам, я абсолютно здоров!

Доктор Пурсоньяк: Послушайте, коллега. Вы имеете наглость утверждать, что человек, который называет себя доктором Любеком, абсолютно здоров?

Продолжить чтение
Еще от автора Константин Маркович Поповский
Фрагменты и мелодии. Прогулки с истиной и без

Кажущаяся ненужность приведенных ниже комментариев – не обманывает. Взятые из неопубликованного романа "Мозес", они, конечно, ничего не комментируют и не проясняют. И, тем не менее, эти комментарии имеют, кажется, одно неоспоримое достоинство. Не занимаясь филологическим, историческим и прочими анализами, они указывают на пространство, лежащее за пространством приведенных здесь текстов, – позволяют расслышать мелодию, которая дает себя знать уже после того, как закрылся занавес и зрители разошлись по домам.

Моше и его тень. Пьесы для чтения

"Пьесы Константина Поповского – явление весьма своеобразное. Мир, населенный библейскими, мифологическими, переосмысленными литературными персонажами, окруженными вымышленными автором фигурами, существует по законам сна – всё знакомо и в то же время – неузнаваемо… Парадоксальное развитие действия и мысли заставляют читателя напряженно вдумываться в смысл происходящего, и автор, как Вергилий, ведет его по этому загадочному миру."Яков Гордин.

Мозес

Роман «Мозес» рассказывает об одном дне немецкой психоневрологической клиники в Иерусалиме. В реальном времени роман занимает всего один день – от последнего утреннего сна главного героя до вечернего празднования торжественного 25-летия этой клиники, сопряженного с веселыми и не слишком событиями и происшествиями. При этом форма романа, которую автор определяет как сны, позволяет ему довольно свободно обращаться с материалом, перенося читателя то в прошлое, то в будущее, населяя пространство романа всем известными персонажами – например, Моисеем, императором Николаем или юным и вечно голодным Адольфом, которого дедушка одного из героев встретил в Вене в 1912 году.

Монастырек и его окрестности… Пушкиногорский патерик

Патерик – не совсем обычный жанр, который является частью великой христианской литературы. Это небольшие истории, повествующие о житии и духовных подвигах монахов. И они всегда серьезны. Такова традиция. Но есть и другая – это традиция смеха и веселья. Она не критикует, но пытается понять, не оскорбляет, но радует и веселит. Но главное – не это. Эта книга о том, что человек часто принимает за истину то, что истиной не является. И ещё она напоминает нам о том, что истина приходит к тебе в первозданной тишине, которая все еще помнит, как Всемогущий благословил день шестой.

Местоположение, или Новый разговор Разочарованного со своим Ба

Автор не причисляет себя ни к какой религии, поэтому он легко дает своим героям право голоса, чем они, без зазрения совести и пользуются, оставаясь, при этом, по-прежнему католиками, иудеями или православными, но в глубине души всегда готовыми оставить конфессиональные различия ради Истины. "Фантастическое впечатление от Гамлета Константина Поповского, когда ждешь, как это обернется пародией или фарсом, потому что не может же современный русский пятистопник продлить и выдержать английский времен Елизаветы, времен "Глобуса", авторства Шекспира, но не происходит ни фарса, ни пародии, происходит непредвиденное, потому что русская речь, раздвоившись как язык мудрой змеи, касаясь того и этого берегов, не только никуда не проваливается, но, держась лишь на собственном порыве, образует ещё одну самостоятельную трагедию на тему принца-виттенбергского студента, быть или не быть и флейты-позвоночника, растворяясь в изменяющем сознании читателя до трепетного восторга в финале…" Андрей Тавров.

Дом Иова. Пьесы для чтения

"По согласному мнению и новых и древних теологов Бога нельзя принудить. Например, Его нельзя принудить услышать наши жалобы и мольбы, тем более, ответить на них…Но разве сущность населяющих Аид, Шеол или Кум теней не суть только плач, только жалоба, только похожая на порыв осеннего ветра мольба? Чем же еще заняты они, эти тени, как ни тем, чтобы принудить Бога услышать их и им ответить? Конечно, они не хуже нас знают, что Бога принудить нельзя. Но не вся ли Вечность у них в запасе?"Константин Поповский "Фрагменты и мелодии".

Рекомендуем почитать
Лароуз

Северная Дакота, 1999. Ландро выслеживает оленя на границе своих владений. Он стреляет с уверенностью, что попал в добычу, но животное отпрыгивает, и Ландо понимает, что произошло непоправимое. Подойдя ближе, он видит, что убил пятилетнего сына соседей, Дасти Равича. Мальчик был лучшим другом Лароуза, сына Ландро. Теперь, следуя древним индейским обычаям, Ландро должен отдать своего сына взамен того, кого он убил.

На краю

О ком бы ни шла речь в книге московского прозаика В. Исаева — ученых, мучениках-колхозниках, юных влюбленных или чудаках, — автор показывает их в непростых психологических ситуациях: его героям предлагается пройти по самому краю круга, именуемого жизнью.

Лучшая неделя Мэй

События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.

Воскресное дежурство

Рассказ из журнала "Аврора" № 9 (1984)

Юность разбойника

«Юность разбойника», повесть словацкого писателя Людо Ондрейова, — одно из классических произведений чехословацкой литературы. Повесть, вышедшая около 30 лет назад, до сих пор пользуется неизменной любовью и переведена на многие языки. Маленький герой повести Ергуш Лапин — сын «разбойника», словацкого крестьянина, скрывавшегося в горах и боровшегося против произвола и несправедливости. Чуткий, отзывчивый, очень правдивый мальчик, Ергуш, так же как и его отец, болезненно реагирует на всяческую несправедливость.У Ергуша Лапина впечатлительная поэтическая душа.

Гамбит всемогущего Дьявола

Впервые в Российской фантастике РПГ вселенского масштаба! Технически и кибернетически круто продвинутый Сатана, искусно выдающий себя за всемогущего Творца мирозданий хитер и коварен! Дьявол, перебросил интеллект и сознание инженера-полковника СС Вольфа Шульца в тело Гитлера на Новогоднюю дату - 1 января 1945 года. Коварно поручив ему, используя знания грядущего и сверхчеловеческие способности совершить величайшее зло - выиграть за фашистов вторую мировую войну. Если у попаданца шансы в безнадежном на первый взгляд деле? Не станет ли Вольф Шульц тривиальной гамбитной пешкой?