Лик Зверя - [10]

— Я решил.

— Но решишься ли?

Уже повернувшись, он с горечью бросил через плечо:

— Прощай и прости. Я не могу иначе… — И тут же пожалел о вырвавшихся словах.

Бегом вниз по склону, все быстрее и быстрее к мерцающим огням сонного лагеря.

* * *

— Что с часовыми? — негромко спросил Радхар.

— Карим и Сахен свое дело знают,— тихо ответил из тьмы Арапша.

— Будем надеяться,— пробормотал про себя шпион.

Он немного нервничал. И без Арапши отлично знал, что посланные им люди справятся с убийством дозорных без особого труда. Карима и Сажена он знал давно и не раз имел возможность любоваться их виртуозной работой.

Радхар с тревогой смотрел на холм. На десятки лиг окрест — единственная возвышенность, с которой все побережье видно как на ладони. А в такую лунной ночью видно особенно далеко. Могут ведь и заметить то, что видеть совсем не нужно.

Хотя Карабату дан четкий приказ, но всего не предугадаешь. Блеснет в лунном свете начищенный шлем или серебряный эфес, лошадь всхрапнет не вовремя — и все пропало! Он не мог рисковать. Поэтому Радхар, с первых мгновений своих пребывания в лагере мунган стал ненавидеть этот холм.

Радхар и его люди рассыпались в зарослях, прячась в их густой тени. В лагере почти не осталось растительности, что повырубили, что повытоптали, но тут и там пробивались кусты и небольшие деревца, где лазутчики и ожидали сигнала.

К моменту снятия дозора на холме, Карабат должен был окружить лагерь мунган, оставив открытым лишь выход к морю. О дальних постах туранцы позаботятся сами, в этом им помощь окажут маги, способные точно определить местонахождение человека за лигу. Всех магов Радхар лично проверял — так, мелочь, конечно, но благодаря кое-каким колдовским амулетам, вряд ли они ошибутся. К тому же расположение постов мунган Радхар отлично знал о чем, конечно же, уведомил Карабата.

Ближние посты уже были уничтожены людьми Радхара. Кроме дозора на холме, сотри его Эрлик с земного лика!

Дождавшись условленного знака, Радхар, Арапша и еще трое должны проникнуть в шатер Конана и покончить с киммерийцем. После этого в лагере начинается резня. Шум и суматоха послужат сигналом к атаке Карабата, который к этому времени обязан перекрыть все дороги.

Радхар до боли в глазах всматривался в нечеткие очертания холма, нервно покусывая тонкие губы. Времени почти не осталось.

— Знаешь, что это за холм? — спросил он у Арапши. Гирканец безразлично пожал плечами.

— У юэтши есть легенда, будто не вершине этого холма иногда являлась та, которую мы называем Деркэто.

— Неужели сама богиня любви?! Я бы не пожалел одного глаза, чтобы оставшимся взглянуть на нее!

Радхар посматривая, то на холм, то на небо, тихонько рассмеялся:

— Глазами сыт не будешь… тем более, что у тебя останется всего один. Разве ты не знаешь, что смертным запрещено зреть лик божества?

— А тело? — грязно ухмыльнулся Арапша. Радхар покачал головой:

— Можешь потерять голову вместе с глазом… и душу. Юэтши наделяют свою богиню иными качествами, чем мы — Деркэто. У нас она богиня любви, а у них мать всего сущего, понимаешь? Другими словами, хозяйка человеческих судеб. Юэтши считают себя ее детьми. Рассказывают, что она может появляться в лунные ночи, такие, как сегодня, то в образе прекрасной девы, то в виде беременной женщины. А если увидишь горбатую старуху с окровавленным топором, считай, приятель, тебе крупно не повезло.

— А что, действительно, видели?

— Не знаю. Юэтши очень древний народ. Они жили на берегах Вилайета еще в те времена, когда наши предки только начали Великое переселение с востока. Сейчас племя их вымирает. Древние легенды путаются с преданиями, уже позаимствованными от нас. Не думаю, что их Деркэто прежде звалась этим именем. Но камни и горы на их головы! — Радхар выпрямился и сжал кулаки.— Больше ждать невозможно. Неужели не удалось?

— Но и тревоги никто не поднял,— успокаивающе заметил Арапша.

— Что-то не так,— сквозь зубы процедил Радхар.— А Карабат уже близко! Хватит и одного мунганина, чтобы поднять в лагере переполох. Предупреди людей, мы идем к киммерийцу!

* * *

Часовые мунгане умерли безболезненно, во сне. Они были усыплены перед тем, как Конан и ночная гостья поднялись на холм, а сейчас просто попались на пути метавшейся в гневе богини. Так же мгновенно были убиты Карим и Сахен. Разум разъяренной женщины был занят планами мести отвергшему ее благосклонность варвару. Последнее, что они увидели, было летящее прямо в лицо лезвие огромного топора, казавшееся черным в мертвенном свете луны.

Сгорбленная, одетая в лохмотья старая ведьма даже не взглянула на свалившиеся мешком у ее ног тела. Не глядя, протянула руку, и рукоять секиры послушно легла на ее ладонь. Так же мгновенно она могла убить киммерийца. Но Конан заслужил другую участь.

— Ты потеряешь свою силу, неблагодарный варвар. Кхе-кхе,— рассмеялась ведьма дребезжащим старческим голосом.— И удача покинет тебя!.. Лишь истончится серп луны, как мое проклятье исполнится!

* * *

Часовые, стоявшие на страже у входа в шатер Конана, честно исполняли свой долг: лениво переругивались, опираясь на копья. Мысль о том, чтобы подремать хотя бы по очереди даже не приходила им в голову. Оба знали, что их ждет в случае нарушения. Впрочем, обижаться было не на кого. Мунгане сами решили оказывать вождю уважение, поставили отдельный шатер и дали телохранителей. Заснувшего на своем посту, подняли бы на копья так же быстро, насколько быстр был на руку палач в Аграпуре. Эти двое и не подозревали, что проспали почти полночи, заснув, словно лошади, стоя. Не ведали, что человека, за жизнь которого они отвечали, все это время не было в шатре. Не знал этого и Радхар со своими головорезами, иначе мунганское войско не потеряло бы двух своих лучших бойцов.