Лик избавителя - [6]
Он прикрыл глаза и словно прочитал на память:
– Заняв подходящий участок, самец горихвостки обыкновенной начинает петь. Песенка его коротка и однообразна, но прелестна.
– Прелестна, – повторила Люся. – А ведь правда!
– Знаю, малышка. Знаю и горжусь своим определением. Это очень важно – найти подходящие слова. Если не можешь сказать точно и хорошо, уж лучше вообще промолчи. Впрочем, многие вещи и явления просто-таки требуют того, чтобы о них молчали. Sapienti sat, ведь так, дочь моя?
– Папа, я…
– Прости. Я не о том. Тебе этого слушать не надо, не надо и мне говорить. Пожалуй, это один из таких случаев, ведь так? Sapienti sat!
– Сапиенти сат! – согласилась с ним Люся. Она наконец-то поняла – отец шутит. Невесело шутит, такое порой бывает со взрослыми, когда у них плохое настроение.
Они вместе вошли в дом, и там все стало еще хуже. Сначала влетело Люсе – зачем убежала от прописей, потом папе – зачем привез из Москвы шоколадных конфет, не чего-то там, гораздо менее вкусного, но нужного! Люся пыталась защитить отца, не вовремя влезла с репликой:
– Мамочка, как же ты не понимаешь! Это же конфеты! А…
Но тут же на собственном опыте убедилась в правоте отца – есть вещи, о которых лучше помалкивать.
– Не бузи ты сегодня, милая, – тихо попросил отец, стягивая с плеч пиджак, аккуратно вешая его на спинку стула. – Сегодня годовщина смерти мамы, а я впервые за все эти годы не смог побывать у нее на могиле. Даже не знаю, цела ли она, могила ее!
Люся вспомнила могилу бабушки, куда ее водил отец и в прошлом году, и в позапрошлом… Красивая могила. Веселая. Даже не похоже на могилу, скорее – на воздушный, кружевной замок, в котором непременно должна жить сказочная принцесса. И на ней всегда свежие цветы, а кто их приносит – неизвестно. Что же могло случиться с могилой? Ах да, война. На Ленинград падают бомбы. Странно думать, что они могут навредить не только живым, но и мертвым.
Эта мысль была такой неприятной, что у Люси немного закружилась голова, и ей пришлось посидеть некоторое время зажмурившись, пока эта тошнотворная карусель не остановилась. Должно быть, поэтому она не расслышала слов матери. Та сказала, наверное, что-то очень громко, потому что в полупустой комнате еще звучало гулкое эхо. И это громкое было еще и злое, потому что губы у матери сжались и побелели, а отец сразу встал и вышел. Он не ответил матери ни слова и даже не взглянул на Люсю, из-за чего она поняла, что отец очень-очень сильно расстроен…
Она не рискнула пошевелиться, так и осталась сидеть на стуле. К ее спине ласково прижимался отцовский пиджак. Мать, словно не видя Люсю, ходила по комнате, потом ушла на кухню. Там она сначала заплакала, а потом заговорила с вышедшей на шум хозяйкой.
– Нельзя так, Шурочка, – загудела бабушка Дуся. – Мужик-то – он что пчела, не на уксус, а на сахарок летит. Смотри, времена лихие подошли, на их брата спрос большой будет, а ты такими словами… Даже мне, простой бабе, не по сердцу, а ему-то каково… Или обидел он тебя чем?
– Да они сколько лет надо мной измывались, – звенящим голосом вскрикнула мать. – С мамашей со своей, балериной чокнутой!
– Так, так, – кивала бабушка Дуся. – Свекровка, значит, тебе лютая досталась. А быват. Моя тоже поначалу злыдня была, и села я не так, и пошла не эдак, как ни повернусь, все плохо. Потом ничего, попривыкли друг к дружке, только все серчала на меня, зачем мальчишки у меня не родятся. Что ты, говорит, за баба, ежели сына не родила. А ты своей чем не угодила?
– Да кабы я знала! Евдокия Ивановна, я ведь девчонка совсем была, когда пришла к Николаю на кафедру работать, пробирки мыть. Мечтала в консерваторию поступить, да не вышло. Происхождение подвело. У отца до революции аптека была, мать… Там своя история. Начал он за мной ухаживать, понравился. Ровесники все мне болванами по сравнению с ним казались. И не то чтобы я не знала, кто его мамаша, я, конечно, знала, так ведь…
– А чего она, мать-то его? Известная какая женщина?
– Балерина она! Изольда Ковалева, не слыхали?
– По правде говоря, не слыхала. Вот певица такая есть, Ковалева, она в радио поет, заслушаешься! Так ведь это не та?
– Нет, не та. Она уже умерла. Но до того момента успела моей кровушки попить! Привел меня Николай. Квартира – шесть комнат! Обстановка как в Эрмитаже!
– Богато, значит, жили.
– Она, Изольда эта, сидит как принцесса, в шелковом халате, на каждом пальце по бриллианту, не иначе, ради меня нацепила. Кофе попивает, слова через губу цедит. Назвала меня «милочка», вы представляете?
– Чего ж, слово-то не ругательное, самое хорошее слово!
– Ах, да тут дело не в слове, а в интонациях! «Ми-илочка» – как будто я горничная! А у нас у самих, мама говорила, горничные раньше были, и повар, и в деревне…
– Сразу, значит, у вас не заладилось?
– Сразу. Николаю она сказала – встречайся с ней, делай что хочешь, но глаза мои ее чтобы не видели. Он мать огорчать не хотел. Больше домой меня не приглашал, по улицам водил. Я все стерпела. Любила его очень. У меня сидели. А мы с матерью вдвоем на восьми метрах, и соседи, как черти, злые. Ну, бывало, в кино она пойдет…
Дмитрий не знал, что такое боль. Счастливчик, золотой мальчик, он жил, повинуясь судьбе и не подозревая, что опасность уже стоит за его плечом. Незамысловатый медальон в форме сердца, на крышке которого – целующиеся голубки, несет в себе страшную тайну, которая перевернет всю жизнь Дмитрия. Но разве можно предчувствовать беду, когда ты молод и отчаянно влюблен?!
Много времени понадобилось Руслану на то, чтобы понять – его любимая сестра Эля не человек! Как не была человеком и их мать – странная женщина с очень светлыми глазами. Эля – порождение и воплощение Зла, той силы, что имеет целью погубить человечество. Раз в сто лет рождается на земле бессердечная ведьма, спастись от которой невозможно. Она сеет беды – и жнет страдания, наслаждается чужой болью и скорбью. Руслан получает ничтожный, но все-таки шанс спасти душу своей сестры – но хватит ли у него сил, любви и мужества?
В наследство от матери Веронике Солодковой досталась половинка кольца. Невеликая, казалось бы, драгоценность, но девушка чувствует в ней странную силу, а по ночам к ней приходят сны, в которых она убегает от огня, прижимая к груди заветное кольцо. Вероника просыпается, судорожно пытаясь поймать ускользающее видение. Несчастливая невеста, в который раз оставшаяся без жениха, она и не догадывается, что оказалась втянута в игру, начатую задолго до ее рождения, а судьба в который раз заворачивает круг, поблескивая в половинке разрубленного кольца – кольца предназначения.
Дочь Александры ушла из дома и исчезла. Отчаявшаяся мать наняла детектива и вдруг выяснила, что у болезненной и, казалось, такой домашней Киры были свои тайны. Что же случилось с девушкой и куда приведет этот страшный клубок?.. Александре придется спуститься в Аид и пройти все круги ада.
Жестоко поплатилась за свою любовь юная Ганна – соперница плеснула ей в лицо кислотой… Обезображенная девушка спряталась от мира в пыли антикварного магазина. Но однажды некая дама предложила ей… бессмертие и вечную молодость – и ничего взамен! В руке у девушки оказался черный предмет размером с голубиное яйцо, ожег ладонь и будто растворился… Странная дарительница скоро умерла, а Ганна стала хорошеть на глазах! Так потянулись годы – а она оставалась молодой, вышла замуж. И не было бы конца счастью Ганны, да только задумал муж извести ее…
Кто-то ест, молится и любит. Это легко тому, кому судьба сдала на руки козырные карты. Еве, которую все называют Душенькой, приходится добиваться всего самой. Как долог путь от крохотного провинциального городка до блистательного Парижа? Как глубока пропасть между стеснительной толстой девочкой и уверенной красавицей, стоящей на ступеньках «Ритца»?Душеньке только предстоит узнать это, а пока она учится, наверное, самому главному – радоваться жизни и делать ее немного солнечней, уютнее и теплее.
В преисподнюю прибыла инспекция. Загадочный седовласый господин критически осматривает круги ада, беседует с насельниками и смущает местных бюрократов: кто он — архангел, сам Господь или живой человек?На обложке: рисунок Leo & Diane Dillon.
Множество людей по всему свету верит в Удачу. И в этом нет ничего плохого, а вот когда эта капризная богиня не верит в тебя - тогда все действительно скверно. Рид не раз проверил это на своей шкуре, ведь Счастливчиком его прозвали вовсе не за небывалое везение, а наоборот, за его полное отсутствие. Вот такая вот злая ирония. И все бы ничего, не повстречай Счастливчик странного паренька. Бывалый наемник сразу же почувствовал неладное, но сладостный звон монет быстро развеял все его тревоги. Увы, тогда Счастливчик Рид еще не знал, в какие неприятности он вляпался.
Что-то мерзкое и ужасное скрывается в недрах таежной земли. Беспощадный монстр ждет своего часа.
Интернет-легенда о хаски с чудовищной улыбкой может напугать разве что впечатлительного подростка, но хаски найдет средства и против невозмутимого охранника богатой дачи…
Весь вечер Лебедяна с Любомиром, сплетя перста, водили хороводы, пели песни и плясали в общей толчее молодежи. Глаза девицы сверкали все ярче и ярче, особенно после того, как Любомир поднес ей пряный сбитень. Пили его из общего глиняного кувшина и впрогоряч. Крепкий, пьянящий напиток разгонял кровь и румянил щеки, подхлестывая безудержное веселье и пробуждая силы для главного таинства этой ночи. Схватившись за руки крепче прежнего, молодые прыгали через костер, следя за тем, как беснуются сполохи смага, летя вослед.
Оконченное произведение. Грядет вторая эра воздухоплавания. Переживут ли главные герои катаклизм? Что ждет их в новом мире? Открытие забытых небесных островов, продолжение экспансии островитян, восстания челяди,битва держав за место под солнцем на осколках погибающего континента. Грядущий технологический скачек, необычная заморская магия, новые города, культуры и жизненный уклад содрогнут когда-то единую Некротию...