Лихие девяностые в Шексне - [8]

Погрузили пару труб. Еще заехали в цех и покидали мелочевки. Больше не было металлолома. Так и отправили почти пустой самосвал.

Когда вернулся в слесарку, насос еще был не разобран. Вал, который мы садили на «горячую», из корпуса не выходил. Снимали его при помощи болтов.

Заходил Ноженко. Спросил:

— Что с насосом?

— Полетел манжет.

— А вы старый ставили?

— Нет, новый. Но выдавило.

И больше он ничего не спросил и ничего не сказал, но мне показалось, что он «не в своей тарелке».

Насос собрали и снова поставили по просьбе начальника первой линии Боровикова.

После обеда в слесарную мастерскую вновь зашел Ноженко и сказал, что в ней надо навести порядок. Я кое-что поделал, поперебирал на полках имеющие запчасти. Но парни сказали:

— Хватит, потом доделаем. Иди играть в покер.

— Что ж, — думаю. — Мое дело телячье, отнеси — принеси и не мычи. Живешь в волчьей стае — по волчьи вой. И сажусь за стол…

…Вечер. Сейчас идет спектакль по книге Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита». Как раз фрагмент, где говорится как мастер сжег рукописи и они не горят. Я раньше об этой книге не слыхал. Ведь Булгаков тогда еще числился в запрещенных авторах. Но меня поразило удивительное совпадение. У меня тоже так было. В один период времени со мной что-то творилось и я сжег рассказ «Бесхребетный». Прочитал его после написания и сжег. А потом восстановил. Вот как бывает…

ДЫХАНИЕ ВРЕМЕНИ

— Ноженко, видимо, решил взять в оборот наш цех, — предполагает жена. — Не шитьем, так катанием. Сегодня Матанова раза три звонила. Все справлялась по объемам поданной щепы и количеству полученных запрессовок. Расхождение фракции получается. А все потому, что наши лаборанты жизнь себе облегчают. На анализ они щепу берут там, куда ближе ходить. А в этом месте выемка. И в ней вся мелочь скапливается. А в результате — разногласие. Сегодня делали контрольные замеры.

— После обеда ко мне в цех заходила Баишева. Разоткровенничалась:

— Ничем начальники не гнушаются. Ноженко для какого-то оператора просит путевку. Я ему и говорю: «Пожалуйста. Только пусть он принесет справку из больницы и в порядке очереди получит. Меня — как председателя профсоюза тоже контролируют». А он, мол, просит в обход этого. А раз, на «дележке» Мирау предлагал повысить премиальные начальнику цеха ДСП. А она —Баишева, — сказала: «Хватит того, что есть». И так за январь сделали Ноженко добавку в сорок или шестьдесят рублей…

Чтобы отвлечь жену от разговора о заводе, я сменил тему и сказал, что на днях, на дискотеке в клубе «Энергия», кто-то из цыган подрезал ножом русского. В отместку парни собрались и начали бить стекла в цыганском доме. Все до единого выщелкали. А на Овинцевской улице цыгане отстреливались из ружья.

— Что и творится, — говорит жена. — Вон в газете-то Сиротин выступил против Мирау. А в его защиту под подписью «инициативная группа» следом вышла другая статья. Только не поймешь —сколько человек в этой «инициативной группе» три или сто. Подписывались бы фамилиями.

— Возможно, — говорю я. — Сейчас задача прессы показать два мнения. Столкнуть две позиции. Сиротин написал против Мирау, а в противовес ему дали другую статью.

— Да, бог с ними… Спросила у Баишевой пойдет ли она на заводской вечер? А она мне: «Не знаю. Деньги-то я отдала. Мне и сесть-то сейчас не с кем. Среди управленческих нет никого подруг. Не пошла бы, да моему мужу просто хочется».

При ее должности — говорю я жене, — не будет друзей если выступать против верхов. Тут надо или подпевать им или быть в одиночестве.

ЛЮБОВЬ НЕ КАРТОШКА

Подхожу к заводу по тропе, а по дороге с боку идет Толя Курочкин. Впереди меня метрах в двадцати торопится его жена. Идут они с разных сторон. Он, по-видимому, из дома, а она, наверное, водила кого-то из детей в садик. Она невысокого роста, в шапчонке из нутрии, в полустоптанных сапожках. Я думал, он окликнет и догонит ее. Нет. И она не оглянулась, и он ее не окликнул, чтобы подождала.

Я приостановил шаг и поравнялся с ним. Он был в каком-то забытье:

— Ты что-то сказал? — Догоняй, догоняй супругу-то!

Он отмахнулся. Поздоровались за руку. Ему явно не хотелось говорить о семейных делах, а раз-говор поддержать требовалось.

— Прохладно.

— Да, — говорю. — В марте — февраль пришел. Ветер и снег колючий. Раньше народ говорил: «март отпустит, так апрель подожмет», а нынче — февраль отпускал.

— Это точно, — соглашается Курочкин, — и переводит разговор на другую тему.

— Я вчера статью бывшего директора завода Маратаева читал. А чего? Правильно он написал. Мне понравилось как он про Валеру Киселева сказал, что сухим из воды вышел. И свою вину Николай Иванович признал.

— Да, по сути дела — задел-то сделан Коробовым и Маратаевым. Все оборудование, которое поступило при них использует Мирау.

— Я думаю, — предполагает Курочкин, — Петруха не набрал нужного количества голосов.

— Не знаю, не знаю! Возможно и набрал. Он напористый. И если пройдет, то займет должность мэра района. Сколотит свой костяк. А Маратаеву просто обидно стало. Вот он и выступил со статьей. Мирау, правда не пропадет если его не изберут. Это фигура масштабная. В случае чего, он проявит инициативу и окажется где-нибудь в Москве или ещё в каком-нибудь подходящем месте…