Лига запуганных мужчин - [50]

— Разумеется. Но это сделал заранее Чейпин и передал таблетки Элкасу, возможно, даже за неделю до этого.

— В самом деле? И об этом сообщили в последних известиях?

— В голове у Кремера. Но в один прекрасный день это могло бы быть у него в кармане. А нам пришлось бы раздобыть зеркало, чтобы посмотреть, как мы будем выглядеть, если окажется, что он сам до всего додумался. И еще одна вещь: Элкас нанял человека, чтобы следить за Чейпином.

— Это тоже родилось в голове мистера Кремера?

— Да. Тоже. Однако один из этих шпиков…

— Арчи, — Вульф погрозил мне пальцем, — мне кажется, тебе пора иметь свою точку зрения. Нельзя допускать, чтобы сложность этого дела заставила тебя поглупеть. Возьмем, к примеру, инспектора Кремера. Он прекрасный человек. В девяти случаях убийств из десяти его услуги были бы гораздо более ценными, чем мои. Но обрати внимание: мне приходится регулярно соблюдать рабочее время, я не смогу ничего сделать там, где на расстоянии вытянутой руки нет бутылки хорошо охлажденного пива, я не умею быстро бегать. Если я буду вынужден совершить какое-либо значительное физическое усилие, например, убить гада, я весь день буду чувствовать голод. Но в данном деле или же в любом другом, которое нас интересует, совершенно не нужно принимать во внимание величину черепа мистера Кремера. Думаю, что за семь лет ты мог бы это понять.

— Разумеется. Я и не говорю о его голове, — я махнул рукой, — но его факты? Например, тот факт, что Элкас возвращался один в контору?

Вульф покачал головой:

— Видишь ли, Арчи, штурвал на корабле мести мистера Чейпина вытворяет такие выкрутасы, что у тебя от этого закружилась голова. Вспомни, какие обязательства мы приняли на себя в своем меморандуме: освободить наших клиентов от страха перед намерениями Пола Чейпина. Даже если бы удалось доказать, что виски мистера Дрейера отравил доктор Элкас, — в чем я сильно сомневаюсь, — зачем ему это делать? Нет уж, давай придерживаться круга своих собственных обязанностей и желаний. Трудно отрицать, что инспектор Кремер, как и любой другой, может располагать каким-то полезным для нас фактом, и тогда мы будем это приветствовать. Однако данные факты выходят за круг наших обязательств.

— У меня по этому вопросу иное мнение. Давайте предположим, что Элкас все же всыпал эту дрянь в стакан Дрейера. Ясно, что Чейпин тоже был в этом замешан, достаточно лишь взглянуть на второе угрожающее письмо — как же вы хотите приписать Чейпину вину за убийство Дрейера, не доказав одновременно, каким образом в этом замешан Элкас?

Вульф кивнул:

— Твоя логика безупречна. Но твое предположение абсурдно. Я совершенно не намерен доказывать вину Чейпина в убийстве Дрейера.

— Так какого черта! — воскликнул я, прежде чем до меня дошло, что именно он сказал. Я остановился и вытаращил на него глаза.

Он продолжал:

— Трудно было бы ожидать от тебя, чтобы ты знал Пола Чейпина так же, как я его знаю. Ты ведь не находишься с ним в таких обширных и доверительных отношениях, как я, — посредством его книг. Он одержим дьяволом. Старая, милая мелодраматическая фраза, не так ли? Это можно было бы выразить и в современных научных терминах, но сказано было бы столько же, а звучало бы крайне туманно. Он одержим дьяволом до определенной степени, но необычайно хитер. В эмоциональном плане он инфантилен и даже отдает предпочтение кузнечику перед кузнецом, если объект его страсти недосягаем. Об этом свидетельствует то обстоятельство, что он женился на Доре Риттер вместо ее хозяйки. Его интеллектуальные способности таковы, что довольно сомнительно, можно ли вообще получить вещественное доказательство какого-либо его поступка, если он задумает остаться при этом анонимным. — Он замолчал, чтобы выпить пива.

Я заметил:

— Если вы хотите тем самым сказать, что вы отказываетесь от этого дела, то вы уже затратили массу времени и денег, а если хотите сказать, что вы намерены ждать, пока он не угробит следующего, и пошлете кого-нибудь следить за ним, чтобы застукать его за этим делом, то раз он уж такой ловкий, как вы утверждаете… — Я отпил молока.

Вульф вытер рот и продолжал:

— У нас есть наше обычное преимущество: мы в наступлении. Причем мы атакуем противника в его слабое место, это естественно. Учитывая, что мистер Чейпин так не любит вещественных доказательств и настолько умен, что может их избегать, мы уйдем с поля разума и нападем на его слабое место, на его эмоции. Сейчас я тебе расскажу, к какому решению я пришел в прошлое воскресенье. Мы уже накопили столько амуниции, сколько было возможно. Разумеется, мы не можем недооценивать факты, и мне необходимы еще два-три, тогда я буду уверен, что смогу убедить мистера Чейпина признать свою вину. — Вульф допил свой стакан.

Я спросил:

— Признаться? Этот калека сам признается?

Он кивнул:

— Это не должно быть сложно. И я уверен, что это будет несложно.

— И какие же это три факта?

— Во-первых, найти мистера Хиббарда. Во плоти. Без признаков жизни можно обойтись, если жизнь нашла себе иное поле деятельности. Тем не менее я говорю об этом скорее ради того, чтобы успокоить наших клиентов и выполнить одно из условий нашего меморандума, а не ради воздействия на мистера Чейпина. Такого рода факты на него не произведут впечатления. Во-вторых, найти пишущую машинку, на которой были отпечатаны письма с угрозами. Вот она мне нужна ради него самого. И в-третьих, если получится, узнать, целовал ли он когда-нибудь свою жену. Но этот факт не так уж необходим. Если у меня будут первых два, я не буду, видимо, ждать третьего.